Дитё
Шрифт:
— Ага, а я поверил. Поехали!
— Ну как ты переключаешь?! — наконец не выдержал я издевательства над машиной. — Третью скорость надо включать на тридцати-сорока, а не трогаться с нее… Вот теперь правильно включила! Слушай, а это ты сюда точно из Москвы приехала? Смотрю и не верю!
— Я хорошо водила, пока ты рядом не сел. А скорость случайно перепутала.
Глядя, как осторожно Ксения ведет машину, подумал научить ее экстремальному вождению, а то мы так никуда не успеем.
— Солнышко, ты и по трассе ехала сорок километров в час?
— Еще раз назовешь!..
— Понял,
Любуясь прекрасной в гневе Ксенией, спросил:
— Слушай, а у тебя парень-то есть?
— А тебе-то какое дело? — вопросом на вопрос ответила она.
— Да так. Эх, где мои двенадцать лет! Сейчас бы ты была в другой позе.
— Как это? — не поняла девчонка.
Я показал.
— А почему в двенадцать лет? — спросила она с любопытством, тряся отбитой рукой.
Пытаясь восстановить дыхание после удара в солнечное сплетение, ответил:
— У меня первый раз встал в двенадцать.
— Что? Не поняла?
«Ах ты черт, прокололся!»
Мысли роем носились в голове, быстро придумав, что сказать, ответил:
— Да я не так выразился. Слышал, что у пацанов встает примерно в это время, — и показал, что встает.
После моего объяснения Ксения, красная, как ее машина, отпустила руль и стала поворачиваться ко мне.
— Стой, смотри за дорогой! И хватит меня бить, я не мазохист. Ты слышала такое изречение: «Маленьких обижать нельзя»?
— Да тебя не бить, тебя убить мало!
— Пара невинных шуток — и сразу убить! Кстати, вон парикмахерская, сворачивай.
Да это все-таки не современный мне город. Паркуйся, где хочешь, мест до фига и больше.
Войдя в парикмахерскую вместе с девчонкой, спросил у стоящего в готовности молодого парня:
— Кто последний в мужской отдел?
— Да моя как раз очередь.
— Отлично, предлагаю бартер. Вот эта красавица поцелует вас, а вы уступите мне свое место.
— Что? Да я тебя… — взвизгнула Ксения и кинулась ко мне.
— Держи ее, она психованная, маленьких бьет! — крикнув это, я проскочил к освободившемуся креслу, из которого только что встал полноватый мужчина, занял его место и обернулся к трепыхавшейся в объятиях парня девчонке: — Вот! Не надо было меня бить в машине! Иногда я бываю крайне мстителен!
Ответом мне стали пылающие яростью глаза, в которых легко читалось обещание скорой и страшной смерти.
Демонстративно пожав плечами, я попросил мастера, худощавого мужчину лет сорока:
— Молодежную, пожалуйста.
— Какую? — не понял он.
— Полубокс.
Немного понаблюдав за приготовлениями парикмахера, повернулся к взбешенной девице и запел:
А я маленькая мерзость, А я маленькая гнусь, Я поганками наелась, И на пакости стремлюсь… [1]И чтобы было понятно, о ком речь, временами тыкал пальцем в Ксению.
Закончив стричь, мастер отряхнул меня и обрызгал голову одеколоном.
1
Песня
Расплатившись из своих денег, которые забрал из рюкзака, посмотрел на Ксению. Та стояла и, сжав кулак одной руки, предвкушающе била им по ладони другой. Мой жест сплагиатила. Я точно так же после первой полученной плюхи делал.
Показав ей язык, подошел к зеркалу, висящему на стене, и стал внимательно себя разглядывать. Поправляя волосы и пытаясь оглядеть себя со всех сторон, машинально запел одну из своих любимых песен:
Свет озарил мою больную душу, Нет, твой покой я страстью не нарушу. Бред, полночный бред терзает сердце мне опять, О Эсмеральда, я посмел тебя желать. Мой тяжкий крест — уродства вечная печать, Я состраданье за любовь готов принять, Нет, горбун отверженный с проклятьем на челе, Я никогда не буду счастлив на земле. И после смерти мне не обрести покой, Я душу дьяволу продам за ночь с тобой… [2]2
Мюзикл «Нотр-Дам де Пари».
Стоя у зеркала, я пел, выкладываясь, полностью забыв обо всем. Со мной такое бывает, особенно когда немного пригублю на дне рождения или еще каком-нибудь празднике. В общем-то, я не пью, совсем. Но на празднике мог принять одну рюмку, не больше. А сейчас, кинув взгляд на отражение стоящих клиентов и мастеров, внимательно меня слушавших, смущенно умолк. На многих лицах я увидел расстройство, что не допел до конца. С опаской поглядывая на свою спутницу, попросил парня:
— Вы ее подержите пока, а то ведь убьет молодое дарование.
— Беги, подержу, — сказал с улыбкой парень.
Как ни странно, вырываться, чтобы догнать меня, Ксения не стала.
Когда она наконец вышла из парикмахерской и села в машину, я на всякий случай прикрылся руками. Не дождавшись удара или оплеухи, одним глазом посмотрел на нее. Девчонка сидела, облокотившись о дверцу, и с прищуром смотрела на меня. Серьезно смотрела, с легкой примесью подозрительности. Потом печально вздохнула и спросила, глядя мне прямо в глаза:
— Что я тебе сделала, чтобы ты надо мной так издевался?
«Ого, серьезный разговор пошел!»
Да и я, честно говоря, зарвался, прикалываясь. Все-таки она не Аленка. Кинув на девушку быстрый взгляд, отвернулся и стал смотреть вперёд, мысленно раскладывая по пунктам предстоящую речь. Говорить всю правду однозначно не стоило, а врать было просто опасно — если поймёт, отношения испортятся окончательно.
— Если обидел, извини! — наконец решился я.
— Обидел!
— Извини еще раз!
— Ну-у-у, ладно. Извиняю, но помнить буду. Так из-за чего ты так на меня взъелся?