Дитё
Шрифт:
«Извини, браток, но нужно спешить, пока еще есть живые!»
Взяв матроса одной рукой за пояс, я затолкал его в открытый проем какого-то помещения, освобождая коридор, и поплыл дальше. Вскоре я достиг лестницы и, цепляясь за перила, проплыл наверх судна, если судить по тяготению, и вниз, как было запланировано конструкторами, и вынырнул в свободном от воды лестничном проеме, где меня уже ждали несколько человек.
Двое из них сразу же прыгнули в воду и помогли мне вылезти на сухое место.
Сняв
— Ну что, товарищи матросы, не ожидали увидеть соотечественника, да еще и пацана, а? — спросил я с улыбкой.
— Не ожидали, — кивнул старший из них, с нашивками старпома на когда-то белой форменной рубашке.
— Не ожидали, а я пришел! — ответил я, крутя вентиль снятого баллона, чтобы перекрыть выход воздуха. Брезгливо принюхавшись, спросил: — А чем это у вас так пахнет?
— Углекислота, да и вынужденный туалет неподалеку, — ответил старпом, причем было видно, его что-то гложет.
— А в воду не догадались ходить, не было бы такого запаха? — поинтересовался я, зажимая нос.
— Не догадались, — кивнул старпом, и тут раздался странный скрежещущий звук.
— Нужно торопиться, сколько зараз можно вывести людей? — быстро спросил он меня.
— Трех, один со мной, другой на прицепе с выбранным вами водолазом, — так же быстро ответил я и спросил: — А что это было?
— Груз распирает, — ответил старпом и махнул рукой в сторону, где было едва видимое освещение от полусевших фонариков. — Скоро обшивку может порвать, и все, амба.
— А что за груз? — спросил я, помогая одному из моряков натягивать водолазный костюм.
— Рис!
Я представил себе, как в трюм, полный риса, попадает вода, и мне сразу поплохело. Поэтому, прикинув время, быстро спросил:
— И сколько же вы перевернутыми бултыхаетесь?
— Больше десяти часов… Да давайте быстрее! — крикнул он кому-то в темноту.
— Понятно… и потом вас вынесло в «око», — прикинул я вслух, судя по всему, времени практически не оставалось.
— Какое «око»?
— Мы в эпицентре урагана, вокруг нас так называемое «око», — пояснил я.
Моряки сразу начали материться, пока на них не рявкнул старпом. В это время к нам подошли две женщины лет по сорок, с опухшими от слез лицами.
— Наш повар и официантка, по совместительству библиотекарь, их нужно вывести первыми.
— Нужно, так выведем, — ответил я, показывая матросу, как пользоваться маской и загубником.
Вчетвером мы вошли в воду и минут пять потренировались, чтобы женщины привыкли меняться загубниками, то есть пользоваться кислородом по очереди. И убедившись, что они хоть немного адекватны, мы вчетвером, светя единственным
Что было самым сложным, когда мы вынырнули у немного отплывшей лодки, так это отцепить пальцы женщины, что плыла со мной. Жалобно глядя на меня, она сказала посиневшими губами:
— Никак, как будто примерзли.
Отогнув каждый палец, я помог ей залезть на лодку, где уже сидела другая женщина и, взобравшись вслед за моряком, положил снятый в воде баллон на дно лодки. Заведя мотор, я погнал к яхте.
— Значит, так. Как вас зовут? — спросил я, как только они взошли на борт «Ласточки».
— Андрей Волков, старший матрос-плотник, — представился матрос.
— Алевтина Андреевна, повар, — сказала та, которую тащил я.
— Марина Васильевна, — представилась следующая.
— Значит, так. Вы, Марина Васильевна, занимаетесь уборкой. Вы, Алевтина Андреевна, займитесь кухней, скоро народ прибудет, нужно будет покормить, напоить. А теперь с вами, Андрей, яхту изрядно потрепало в урагане, так что посмотрите, что можно исправить, починить.
Быстро показав им где что лежит, я прыгнул обратно в лодку и, дав полный газ тарахтящего на холостом ходу мотора, рванул к остову судна, нужно было торопиться. Эксплуатировал я спасенных для того, чтобы они были заняты делом и не думали, как нам выбираться из «ока», о своем спасении и об оставшихся внизу. Трудотерапия в действии, короче.
Нырнув снова с грузом, привязанным к поясу, я уже по проторенному маршруту вынырнул там же, где собрались все выжившие во время трагедии с судном.
— Что-то долго вы, — сказал старпом.
Я объяснил, почему задержался, и ответил, что теперь уже спасение пойдет быстро.
— А это кто? — кивнул я на лежачего, всего перебинтованного человека.
— Боцман, его в двигательном придавило сорвавшейся балкой.
— Он в сознании? Вытащить сможем?
— Не знаю, сможем или нет, но он пока без сознания. Переправим его последним.
Как только один из матросов надел баллон, мы вчетвером нырнули в воду и поплыли на выход, пробираясь по проходам сухогруза. С парнями было работать заметно легче.
Сделав так четыре рейса, я переправил всех наверх, пока не остались старпом и боцман.
— Давайте быстрее, там, кажется, уже шов разошелся, и судно заметно просело! — крикнул я, выныривая.
Быстро надев на старпома баллон, загубник которого он вставил в рот бессознательного боцмана, мы поплыли со всей возможной скоростью к выходу, пользуясь моим баллоном на двоих. Уже у самой поверхности кислород у моего баллона кончился, и мы с выпученными глазами вынырнули на поверхность, жадно хватая воздух открытыми ртами.