Дитё
Шрифт:
– Что вы хотите… майор? – с заметной заминкой спросил гость. Как только он назвал мое звание из прошлого, или, вернее, будущего, заложники встрепенулись.
– Что я хочу? – переспросил я, быстро обдумывая ситуацию. Гость неявно дал понять, что заложники для него ничего не значат, это плохо, очень плохо! – Да я хотел спокойно жить и детей растить, а не шляться по вашей сраной стране, так что то, что вы меня похитили, вам еще не раз аукнется! – Я нес все, что в голову могло прийти, быстро обдумывая свои дальнейшие шаги. С прибытием такого гостя их придется немного подкорректировать.
Гость, усмехнувшись, спросил, кивнув головой на заложников:
– Детей тебе не жалко? Ты же боевой офицер, семь наград имеешь, а ведешь себя.
– Ты где здесь детей увидел, да тут любую можно раком ставить! – возмутился я, недослушав его и не обратив внимания на краснеющих заложниц, достали уже напоминать про возраст.
«А попробуем-ка это! При допросе этой темы мы не касались»
Насмешливо наблюдая за гостем, я произнес, продолжая держать его на прицеле:
– Меня вот что интересует, сказал ли вам Денис про «Экскалибур»?
Гость был немалого ранга и наверняка был допущен к секретам подобного уровня. И посмотрев на его сузившиеся глаза и бледнеющее лицо, я понял – он знает. Однако никакой другой реакции не дождался.
«Экскалибур» – это противоядерная оборона США, и настолько засекреченная, что о ней в мое время, благодаря хакерам, не говорил только глухонемой. Она также предусматривает нанесение ответного удара по вероятному противнику, то есть по нам.
«Точно, заложников он в расчет не принимает!»
– Майор, мы можем договориться?
– Ну что вы, с любыми другими, но не с вами! – сказал я.
Гость хмыкнул и неожиданно спросил:
– Вы убили или ранили около десяти полицейских, можно же было избежать этого? – Вопрос был задан явно от себя, ему было интересно.
Почесав затылок, я несколько смущенно объяснил:
– В мое время меня так задолбал американизм и копирование всего вашего в моей стране, что возможности пострелять по настоящим американцам я не упустил! В женщин и детей не стрелял, я солдат, а не чудовище, а полицейские зарплату за риск получают, так пусть теперь почувствуют, за что им платят.
Гость задумался:
– Но ведь. – И упал от моего выстрела.
– А ну тихо! – рявкнул я на завизжавших заложниц, после чего встал, прошелся перед ними и сказал: – Этот человек был из ФБР, и в живых бы вас отсюда не выпустили, мало ли что я вам мог сказать. Я являюсь носителем особо важной информации, так что последствия, если бы он вышел отсюда, вы можете себе представить. Так что вы мне еще спасибо должны сказать. – Дождавшись слов благодарности, правда, при этом пришлось помахать автоматом, продолжил: – А сейчас я беру одну заложницу и выхожу с ней на улицу. Кто пойдет со мной, решайте сами, при этом добавлю, что она станет знаменитостью, и ее покажут по многим телеканалам.
«Блин, зря я это сказал!»
Со вздохом посмотрев на парней, стоящих у окон вытянув шеи и с интересом наблюдающих за спорами, громко озвучил:
– Ну все, хватит галдеть, она пойдет! – и ткнул пальцем в самую красивую в классе девушку с шикарным бюстом, который туго обтягивала белая кофточка, великолепно обрисовывая пышные формы.
Согнав всех девиц, я выбрал одну, самую смышленую на вид, и объявил ей свои требования, перечислив по пунктам. Понятное дело, никто вертолет и миллион долларов мне не даст, но я рассчитывал только на машину.
Открыв дверь, выгнал девиц, оставив одну красотку, и, разрешив парням курить, сел на стул ждать.
Минут через сорок с улицы прокричали в мегафон, что все готово.
Я тут же вскочил, подхватил под локоток девушку и, показав парням на дверь, велел им выходить. Сам последовал за ними, прикрываясь девицей, приклад дробовика, не влезший в сумку, немного торчал наружу, мешая мне передвигаться.
В конце коридора стояли несколько полицейских и спецназовцев, пропуская парней, которые шустро двигались, оставив нас далеко позади.
– Эй, руку убери! – потыкала мне пальчиком по тыльной стороне ладони девица.
Я сделал вид, что туплю:
– Чего убрать? – теснее к ней прижимаясь.
– Руку с груди убери! – возмущенно зашипела она.
Я немного потискал ее грудь и спросил:
– Эту руку? – продолжая тискать.
– Эту-эту, убирай давай!
– Жаль, так удобно держаться было! – сказал с сожалением, все-таки убрав руку.
Прижимая пистолет к виску девицы, я направился к полицейским и, велев им идти впереди нас, последовал дальше. Никого за своей спиной оставлять не хотел, хотя наверняка пара человек в одном из классов спрятались, но проверять у меня просто не было времени, пришлось просто утроить бдительность.
– Где машина? – орал я на полицейских, брызжа слюной. Всегда замечал, что к таким людям относятся с настороженностью, не зная, что от них ожидать, так что один из копов немедленно ответил:
– Сразу у черного хода, как вы и просили!
Поспрашивав у него про остальные требования и получив полные заверения, что миллион получу одновременно с вертолетом, мы последовали дальше.
Яркий свет немного слепил, но я старательно наблюдал за обстановкой, спускаясь по ступенькам к полицейской машине коричневого цвета.
– Кончай руками махать, ты мне обзор загораживаешь! – возмутился я, когда девица стала активно приветствовать зрителей, махая в объективы телекамер, которые стояли на крышах.
– Ну сейчас, еще немного! – взмолилась девушка.
– Потом покрасуешься, когда у тебя интервью брать будут, а пока мне не мешай.
– Хорошо! – просто ответила она, поправляя прическу и стараясь незаметно махать левой рукой.
Мы подошли к машине, осмотрев ее, я сел на водительское место, посадив девицу к себе на колени, – если уж пользоваться такой возможностью, так пользоваться вовсю.