Дитя Ее Высочества
Шрифт:
На раздраженную просьбу принца оставить его брата в покое или уж гарантированно и навсегда забрать его в личное пользование, дева не растерялась, заявив, что сеанс любви с ней стоит пятнадцать серебряных, ночь - тридцать, а возможность беспрепятственно идти дальше - шестьдесят.
На это Дарин хмыкнул, похвалил «красотку» за предприимчивость и богатую фантазию. И не только одарил аж двумя золотыми, но даже и ручку, смахивающую на коровью ножку, поцеловал. Чем вызвал у младшего брата приступ бурного возмущения. Правда, излечиться от него Далану пришлось быстро. Сразу же после увесистой
А более на их долю приключений не выдалось. Прикрывая лица полами плащей, распугивая по подворотням бесплотные тени и бродячих кошек, они добрались до моста Рен-Те. На котором, по словам кухарки, и проживала лучшая в Наррои ведьма. Поверить в это было сложно, так как старинный мост был застроен домами, не внушающими доверия. Да и рекой, а, значит, тиной и нечистотами, тут пахло особо сильно. Но стоит ли пересекать весь город, спасаясь от поджидающих опасностей, чтобы свернуть на пороге по причине собственных сомнений? Вот и принц, непрестанно ворчащий что-то крайне неодобрительное, решил следовать до конца.
Он не без труда отыскал нужное им строение, так как местные дома никакими опознавательными знаками помечены не были. А синие ставни, которые кухарка указала в качестве ориентира, могли в равной степени оказаться и красными, и зелеными. В ночной мгле все цвета выглядели одинаково серо.
Но, в конце концов, жилище ведьмы братья отыскали, постучавшись в его низкую и крайне неприветливую с виду дверь. Которая тут же и открылась, демонстрируя за собой непроглядную темень. Наши путешественники неуверенно переглянулись. И их чувства были вполне понятны и объяснимы. Такая готовность, словно гостей тут давно ожидали, наводила на нехорошие мысли.
Но Его Высочество никогда бы не заслужил прозвище Великолепный, если не отличался храбростью, граничащей порой с безрассудством. Поэтому он первый смело переступил порог.
Последуем же за ним бесплотными тенями, мой юный друг. И посмотрим, что было дальше…
***
Коридор, в котором очутились братья, казалось, был наполнен клубящейся, почти осязаемой мглой. И прямоугольник дверного проема, оставшийся за их спинами, по сравнению с этой навевающей жуть теменью выглядел почти светлым. Но и он просуществовал недолго. Как только путешественники вошли внутрь, дверь сама по себе захлопнулась.
– Ну, здорово!
– порадовался герцог, слыша, что голос у него, все же, дрожит.
– Шагай вперед!
– приказал принц, стимулируя красавчика к движению, схватив за шиворот и волоча за собой.
Такой способ передвижения не входил у Далана в число самых любимых. Но твердая рука старшего брата, все же, придавала определенной уверенности. Блондину действительно оставалось только поспешно перебирать ногами, дабы не споткнуться.
– Осторожно, тут ступеньки… - предупредил заботливый принц.
Но было уже поздно. Герцог рефлекторно шагнул вперед, его нога провалилась в пустоту, а предательский воротник вывернулся из пальцев Дарина. И красавчик полетел вниз, собственным ребрами ощущая, что действительно - впереди были ступеньки. Он еще не сумел сообразить, что же, собственно, с ним произошло, как его несчастная и уже покалеченная за этот долгий день голова, которой, между прочим, с утра было нехорошо, врезалась во что-то твердое.
Коридор тут же залил мягкий, красновато-рыжий свет, вытекший из-за раскрытой сиятельным лбом двери. И Далан, наконец, осознал, что они добрались до ведьмовского логова.
… … чтоб … не … хворать!
– выразил свое отношение к происходящему юный герцог.
– Ты … хоть … на … … … …, твою … мать!
– поддержал заботливый брат.
Который, почему-то, решил, что в произошедшем виноват блондин. Впрочем, Его Высочество всегда был склонен к поспешным и необоснованным выводам.
– … дети!
– раздалось из обнаруженной комнаты.
– … вы!
И за этим ценным высказыванием последовал такой безумный хохот, что герцог вскочил, как будто пружиной подброшенный, а Великолепный Дарин даже назад шагнул и, сам не заметив того, наполовину вытащил эспаду из ножен.
– Это еще что за …?
– звонко клацая зубами, поинтересовался герцог, никогда и не претендовавший на безумную храбрость.
Принц, отодвигая младшенького себе за спину, ответил кратко, но очень емко. Так, что даже самому глупому человеку стало бы понятно, что Его Высочество не в курсе происходящего, но не прочь был бы узнать подоплеку событий.
– Да не стойте вы там, как … …! Проходите, чтоб вас … … … Нечистый!
– донесся из комнаты новый, на этот раз женский голос.
– И дверь эту … прикройте! А то … дует, … . И извольте выражаться более изящно. Между прочим, тут дамы.
– …!
– подтвердил первый, неожиданно оборвав свой безумный хохот.
– И впрямь - …, - задумчиво протянул герцог, ненавязчиво подпихивая старшего брата в спину, предоставляя ему привилегию первому знакомиться с дамами.
Впрочем, принц в понуканиях не нуждался, и смело переступил порог. Оказавшись в маленькой комнатушке, освещенной трепещущим пламенем масляных светильников, стоявшим по углам помещения на высоких треногах. Из мебели тут имелся стол, два кресла перед ним и птичий насест. Кресла были пусты. За столом сидела женщина, чья голова была закрыта плотной кружевной вуалью так, что из-под нее выделялся только кончик носа. А на шесте, косясь на вошедших черной бусинкой глаза, торчал здоровенный, как индюк, ворон.
Стоит еще отметить, что побеленные стены комнаты были сплошь исписаны таинственными и весьма загадочными символами. Перед дамой переливался сотнями граней хрустальный шар, чадила черная свеча и лежала толстая, потрепанная колода карт. А у ворона на шее - на ленточке, болтался череп. Судя по размерам, мышиный.
– Учись, как кабинеты обставлять, - понизив голос, посоветовал герцог, пихая Его Высочество кулаком в бок.
– Чтобы жуть-то нагонять с порога.
– А, по-моему, от этого всего просто несет надувательством, - мрачно ответил принц, даже не собираясь понижать голос.