Дитя грозы. Кровные узы
Шрифт:
Немного позже Олегу исполнилось восемь лет. Амрон сразу же ему написал и сообщил, что отец в бешенстве. Ему-то никто не сказал об афере, что провернули его дети за спиной советника Завса. Инаран разнес всю мебель, едва не пробил голову Завсу и не прибил Акраса вазой. Шустрый "змееныш" успел скрыться с места разборок. Мрану муж хотел выбросить в окно, не стоило его доставать насмешками и намеками о неверной любовнице. За язык же едва не пострадала. Вмешался тайный любовник (она
"...Так что папаша, - писал брат, - выбросил его в окно вместо нее и сломал ему нос, то, что сломано после падения, не берусь пересчитывать. Кстати, мы скоро с тобой увидимся на том же самом месте, что и прошлый раз.
Твой брат Амрон".
Таким образом, заканчивалось последнее письмо от брата. Олег сразу догадался, что ему нужно прийти и позвонил Феде, тот обещал подойти. Заскочил в комнату Сережки и стал одевать его в теплую одежду. Хорошо малыш не упирался, будто понимал, что его старший брат торопится.
– Ты куда намылился?
– раздался сзади строгий голос мамы. Она еще не отошла от рождения Сергея и потому бледна как белое полотно.
– Хочу прогуляться, - ответил спокойно сын.
– Вместе с Сергеем?
– скрестила руки на груди, но мальчика не испугала.
– Да-а, - протянул, продолжая собирать брата.
– Нет, оставь его дома, еще уронишь!
Олег медленно повернулся к ней и посмотрел матери в глаза. Как она не любила этот взгляд! Сразу казалось, что ты самая глупая на свете, не понимаешь элементарных вещей, и вообще тупая овца.
– Ладно, - сдалась Яна, - только осторожней с ним, не простуди.
– Не простужу, не бойся, - заверил ее, и с легкостью подхватил братишку на руки.
Сережа гордо валялся в новой коляске. Восьмилетний Олег головой доставал до ручки, но тяжести, словно не ощущал. Он без помощи матери, под удивленные вздохи сидящий на скамейках старушек, вынес коляску с младенцем внутри на улицу.
– Ты видала, какой мальчик!
– воскликнула первая.
– Вот кому-то с сыном повезло!
– покачала головой вторая.
– Так это ж нашей Янки сынок, брата выводит.
– Она мужика себе нашла?
– удивилась вторая.
– Да нет, опять какая-то мразь ее бросила!
Олег, по правде говоря, устал слушать сплетни соседей. Он, не спеша вместе с Федей, дожидавшимся его на тропинке, покатил коляску в лес.
– Тебе не надоело все это выслушивать?
– спросил друг, слышавший все, что говорили две сплетницы на скамейке.
– Надоело. Но, а что я сделаю? Языки им вырву?
– нахмурился Олег.
– Я даже своим дорогим любимым родственникам рты не могу заткнуть!
– Я так просто спросил.
Они покатили коляску дальше по дорожке. Не доезжая до назначенного места, к ним присоединились еще двое. В ту же минуту он исчезли, словно испарились. Смотревшая на них старушка упала в обморок, камнем свалившись со скамейки, где кормила голубей. Коварные птички только и ждали, чтобы опустошить все запасы бабули и заодно оставить автографы на ее кофте и шляпе в виде клякс.
В сером зале не произошло никаких изменений. Все тот же круглый стол посередине, все те же столбы, увитые плющом и все те же статуи, светильники, покрытые километровой паутиной, да вековая пыль.
– Покажи его нам, - попросила нетерпеливо Лимра.
Олег вытащил Сережу из коляски и специально снял с него шапочку.
– Это плохо, - изумился Амрон, разглядывая немного обросшую головку мальчика, - я не ожидал, что у него будут голубые волосы.
– Это можно было предположить, - сказала сестра, поднимая брата на руки, - ты же помнишь картины папиных братьев. Один отец да Искрос с черными волосами, у остальных чуть ли не серо-буро-малиновые, только казявчатых не хватает.
– Об этом кто-нибудь знает?
– поинтересовался Амрон, игнорируя сестру.
– Немногие, - ответил Олег, облокотившись о стол, - мама не афишировала это даже своей матери. Еще врач-акушер, но он, кажется, об этом забыл, - мальчик двусмысленно улыбнулся, то, что врачу помогли забыть, можно не сомневаться, Олег набирал обороты в мастерстве.
– Проверь, силен ли он, - сказал Амрон сюсюкающей сестренке.
– Сильней чем Олег не будет, но сильнее меня вполне.
Лимра закрыла глаза и сосредоточилась.
– Он наравне с тобой, дар еще пока не определился, - сообщила она.
– А вот эта хорошая новость!
– красивое лицо принца осветила улыбка.
– Что у вас слышно вообще?
– спросил Федя, ерзая на стуле. Ему как вечному пропеллеру сложно усидеть на одном месте.
– Мы покопались немного в библиотеке, - Лимра с улыбкой игралась с Сережкой, пока тот не запустил в нее молнию. Не попала, но одна из статуй осталась без носа и половины лица.
– М-да.
– прокомментировала сестра, справившись с потрясением.
– Так что, вы нашли?
– продолжал спрашивать Федя, после того, как все успокоились.
– По историческим данным нашему деду десять тысяч лет и Искрос недалеко от него ушел, ему было шесть тысяч лет, - сообщила она, теперь осторожней обращаясь с младшим братишкой.