Дитя грозы. Кровные узы
Шрифт:
Эльфы стреляли, но все впустую. Даже магию применяли, но маг был не один. Их окружили некие черные бестелесные существа. Первого Олег вырубил кулаком в жуткую морду, подпрыгнув на полметра. Существо было выше его. Мощный удар верона проломил твари голову.
В жилах вскипела кровь. Олег понимал, что сейчас пробудиться его дар, он выбежал на мост над пропастью. Из глаз потекли голубые слезы. Он согнулся пополам. Его попытался выпрямить Палка. Олег схватил его за плечо:
– Беги к порталу, сообщи охотником о том, что случилось. И еще, передай Элу, что я иду в мир "Дракона".
–
Верон снял с маску.
– О них позабочусь я, - сказал звонко. Нечто было в его голосе, что заставило Палку поверить ему. Остроухий юноша сорвался с места стрелой, ловко обходя противников.
На миг принц веронов встретился взглядом со злобным магом. Черноволосый и черноусый мужчина стоял на том же мосту, что и юноша. Они не долго смотрели друг друга. Лес позади уже не горел - эльфы сумели потушить пожар.
– Лидеема дура раз решила, что сможет контролировать тебя, - проговорил мужчина отчетливо.
– Она мертва, - прошипел Олег.
– Да мертва, но у нее много сторонников, - улыбнулся.
– Не думай, что тебе удастся победить их покровителей. Ты им неугоден и они уничтожат тебя, как уничтожили меня. Они раздавили меня, когда я допустил промах с эльфами. Но прежде чем, они доберутся до тебя, я выпью твою силу и снова смогу править войском, - оскалился, извлекая из пол плаща кинжал.
Олег опустился на колени и громко заорал. От него исходили волны энергии. Эльфам они не причинили вреда, но вот их противники рассыпались мелким прахом. Маг последний раз вскрикнул и распался угольками, но он успел послать последнее заклинание.
В мост ударила красная молния, в мгновении ока его охватило пламя, стали лопаться веревки. Мост оборвался и стремглав понесся вниз, унося с собой юношу, находящегося без сознания. Но тело верона не успело коснуться твердой земли. Олег исчез. Его след оборвался.
Эльфы удивленно озирались и не понимали, что же только что произошло, и куда делся принц веронов.
– А где Палка?
– спросил в пустоту Алистайн, оглядываясь.
Впервые в жизнь эльф испугался, что может больше не увидеть младшего брата. А ведь если бы не его глупость, ничего не произошло бы. Ему стоило взять с собой побольше эльфов. Тогда бы никто не смог взять его врасплох.
– Палка!
– заорал принц.
– В портал он побег за подмогой, когда этот завизжал, - буркнул гном, снимая шлем.
Хотелось верить, что Палка все-таки вернется домой...
Глава 13.
Свадьба Лимры и принца ликарнасов все-таки состоялась. Никаэры не сумела придраться к брачному контракту, составленному Акрасом. Вероны, присутствовавшие на бракосочетании, были не в восторге от кандидатуры на место мужа принцессы. Принц ликарнасов не отличался добрым и покладистым характером, да и слухи о нем ходили нехорошие. Чего стоили одни зрелища, устраиваемые для потехи темных зрителей...
Церемония закончилась, и гости перешли в гостевой зал, где переговаривались и наблюдали за молодоженами. Макс незаметно подошел к сестре и засунул записку ей в складки белого платья. Каэриан, конечно, не заметил манипуляций маленького мальчика, его он не интересовал. Куда больше принца ликарнасов тревожил Акрас. А вот брат Каэриана все заметил. Взгляд юноши стал острым, как у хищника. Он молниеносно оказался рядом с невестой, и записка скрылась в полах его плаща.
– Не приближайся к ним, Киэл, - прошипела ему мать, приблизившись и сжав его руку.
– Да, ваше высочество, - звонко ответил юноша и поклонился.
Мать отошла. Про записку младший сын ей ничего не сказал.
Праздник вскоре закончился, и хмурые недовольные родственники провожали Лимру. Амрон от решительных действий удерживал Шераин. Принцесса в гробовой тишине села вместе с мужем и свекровью в запряженную страшными крылатыми лошадьми карету.
Цепкий взгляд девушки заметил среди сверкающий легких одежд молчавшего принца тот самый кнут, о котором ходили слухи. Теперь она не удивлялось, почему его боялись. Обычно кнуты гладкие, этот же был покрыт крючками и шипами, специально предназначенными для разрывания кожи. Самый настоящий артефакт, он еще и скалился как будто живой. Лимре не хотелось узнавать, с помощью какого ритуала создали этот отвратительный артефакт.
Для принца не осталось незамеченным внимание жены к его любимой игрушке. Он гадко улыбнулся и провел рукой по зазубринам, на них сразу же остались капельки крови. Видно, что и для хозяина артефакт не был безобидной безделушкой, но Каэриан не чувствовал боли. Раны на его пальцах мгновенно затянулись. Одним порезом больше, одним больше - принцу все равно.
Никаэре надоело затянувшееся молчание, и она обратилась к невестке, также заметив ее интерес к темному артефакту:
– Как вам кнут моего сына?
– ехидно поинтересовалась королева.
– Его делали лучшие мастера нашего мира.
Лимра не осталась в долгу:
– Прекрасное орудие пыток, особенно все эти крючки. Интересно узнать, как быстро они сдирают кожу?
– спросила она без особого страха. Как и братья Лимра мало чего боялась, а боли уж тем более.
– Скоро вам предстоит увидеть его в деле. Вам понравятся наши зрелища, мой сын - звезда арены. Вы же вероны - хищники, любите смотреть на смерть своих жертв.
– У нас убивают быстро, не наслаждаясь убийством. Животные наша пища, но слишком жестоко обрекать их на мучительную смерть.
– А зря. В боли есть много приятных моментов. Восхитительно ощущать превосходство над жертвой.
Лимра не сочла нужным продолжать разговор. Ей не переспорить ликарнаску.
Пейзаж за окном сменился. Темный мир встретил господ завыванием и свистом ветра. Никаэра небрежно закрыла окошко специальным стеклом, дабы в карету не попал песок. Карету окружал сумрак, иногда в окно заглядывали фиолетовый огонь магических фонарей, освещавших каменистую дорогу. Ветви темно-коричневых кривых деревьев тянулись ввысь как когтистые руки. Лимра не наблюдала листьев. Она знала этот вид растения - Эва, а точнее "Эва сумрака". В отличие от других разновидностей этого отнюдь не безобидного дерева Эва сумрака не имела листьев, но цвела раз в год похожими на сгустки тумана цветами. Голыми руками цветка нельзя касаться, иначе можно умереть от сильнейшего яда.