Дитя грозы. Кровные узы
Шрифт:
– Но, императрица!
– воскликнула Никаэра.
"Не заставляйте меня говорить больше, королева Никаэра, чем требуется. Я, кажется, вам ясно дала понять, что знаю куда больше, чем обычный правитель страны, - прозвучал голос императрицы в сознании Никаэры. И он не звучал добродушно, скорее, в нем была угроза, - я знаю о вашей связи с ним, вы прекрасно знаете о ком я. И молчать меня заставляет только глава совета".
– Вы что-то хотели?
– произнесла вслух императрица, словно и не ее грозный голос прозвучал в сознании Никаэры.
– Нет, я... согласна с вашими условиями, -
– Замечательно, раз мы друг друга поняли, тогда я могу покинуть зал совета.
– Доброго пути, императрица, - кивнул Харватиус, внимательно наблюдавший за обеими женщинами.
– И еще, принц Каэриан, возможно вы сейчас хотели бы увидеть супругу?
– обратилась императрица к принцу.
Каэриан ответил согласием.
– Тогда я попрошу встать вас рядом со мной.
Бросив взгляд на мать, Каэриан встал недалеко от императрицы, с опаской поглядывая на ее стражей. Этих генералов знали все. И мало кто пожелал бы сталкиваться с ними в бою. Надежней охраны императрицы нигде не найти.
Когда мирайя исчезли, а с кресла поднялся глава совета. Его голос был настолько же громок, как и голос императрицы:
– Королева Никаэра, я хочу принести вам извинения за причиненные неудобства, охотники равновесия должны были заранее предупредить вас о возможности рождения мирайя и о том, что вашу невестку в связи с этим событием придется изолировать. Командир охотников темный эльф Эл уже получил выговор за превышение полномочий. Компенсация вам будет выплачена самой императрицей. Вам есть что сказать, королева?
– Нет, - ответила Никаэра дрожащим от гнева голосом, прежде чем развернуться и гордо удалиться из зала вместе с молчаливым младшим сыном. Доберется она когда-нибудь до этой темноэльфийской выскочки, устроит ему судный день наяву! А с мирайя ей воевать бесполезно, особенно против императрицы, которая слишком много знает, следует обо всем рассказать ему.
***
– Проснись.
Нечто неприятное и дурно пахнущее тыкали в нос. Лимра слабо отмахнулась от чьей-то руки с бутылочкой и открыла глаза. Последние сутки были для принцессы настоящим адом. Ей было очень плохо и хотелось просто снова закрыть глаза и уснуть. Но уснуть ей не давали. Незнакомая женщина с вуалью приподняла ей голову и заставила выпить некое зелье. Лимра безропотно подчинилась и выпила представленное питье.
Помещение сильно отличалось от того, где Лимра пребывала до и во время родов. Она явно не в эльфийском городе. Комната была белоснежная с причудливыми белыми фресками и единственным предметом мебели - кроватью, на которой лежала веронка.
– Через минуту, принцесса, вам станет лучше, - донесся до ее слуха громоподобный звонкий голос.
Лимра переместила взгляд и увидела рядом с белой кроватью блондинку.... прекраснее существа Лимра никогда не видела. Невероятно зеленые глаза были насыщеннее, ем зеленое платье женщины, ниспадали до пола длинные желтые волосы, которым позавидовала бы и царица. За спиной женщины находились, словно из воздуха, полупрозрачные крылья с слегка светящимися перьями. Веронка сразу догадалась, что перед ней стояла представительница древней расы мирайя.
– Меня зовут Николя, и я присмотрю за вами некоторое время, пока не вернется императрица.
– А что я здесь делаю?
– спросила веронка, когда к ней начали возвращаться силы, а женщина, поившая веронку зельем, вышла из комнаты.
– Разве, чтобы войти в ваш город не нужно особое приглашение?
– Не для вас, принцесса. В течение трех тысяч лет вы проживите в нашей столице, как полноправный житель нашей страны.
– Мои дети... среди них есть мирайя... поэтому мне было так плохо во время родов, - догадалась Лимра.
– Да вы правы, ваш третий сын мирайя. Как вы понимаете, очищение крови, если отец мужчина-мирайя, у нас происходит редко из-за того, что женщины более молодых рас могут просто не выносить ребенка мирайя и сразу погибнуть. Вы древняя и то роды прошли с осложнениями. Мы дали вам лекарство, что вы как можно быстрее смогли восстановиться.
– Я могу увидеть детей?
– Вначале я вам кое-что объясню, потом вы увидите детей, - женщина присела на кровать к Лимре и взяла ее за руки.
– Вы же знаете, что мирайя обладают генетической памятью?
– Да.
– Что ребенок рождается с этой памятью?
– Вы хотите сказать...
– Уже сейчас он обладает разумом и памятью предыдущих поколений. Именно в этом, заключается вся сложность воспитания мирайя. Мы поможем вам, но вы должны всегда помнить, что ваш ребенок будет отличаться от других детей, у него несколько информационных потоков. Иногда его будет трудно понять. И всегда помните, что при нем следует очень осторожно говорить. Уже сейчас он все понимает и будет помнить всю жизнь, чтобы вы ему не сказали. В год он будет свободно говорить на всех языках, а также читать книги, такова особенность мирайя.
– Я учту, а теперь я могу увидеть своих детей?
– Конечно. И еще, ваш муж, возможно, сегодня приедет к вам. Как только наша императрица переговорит с его матерью, принц Каэриан, если пожелает появится здесь.
Женщина, накрыв лицо зеленой вуалью, хлопнула в ладоши и в комнату вошли три девушки с закрытыми лицами. Каждая несла по одному мальчику. Лимра сразу почувствовала облегчение, когда мальчики оказались рядом с ней на кровати. Все трое черноволосые и зеленоглазые, правда, у верона глаза переливались, у ликарнаса перелив практически был незаметен, а вот у мирайя очи были очень яркие и запоминающиеся. Мальчики смешно шевелили ножками, ручками и... крыльями. По-крайней мере у Лимры двое сыновей крылатые.
Лимра не удержалась и коснулась "воздушного" крыла сына, ощущая всю мягкость и необычность перьев мирайя, а он повернул в ее сторону голову. Принцессе захотелось испуганно сглотнуть. Все-таки она несерьезно отнеслась к предупреждению Николя. Мальчик с не детской внимательностью изучал маму. Это был взгляд взрослого, а не ребенка. Если она еще сможет приспособиться к сыну-мирайя, то Каэриан... он мог и не привыкнуть к такому.
– Привет, - зачем-то сказала Лимра и взяла мальчика за ручку. Он улыбнулся и посмотрел на ее руку, кажется, его удивило соотношение размеров маминой руки и его собственной.
– Вот, приедет папа, и мы выберем вам имена. Как ты на это смотришь?