Дитя льдов
Шрифт:
— Он сказал, что нужна госпитализация.
— Госпитализация? — повторила Кэтрин. — Зачем?
— Ты что-нибудь слышала про апластическую анемию?
— Про апластическую анемию? Нет.
— Вот и я впервые услышала. Это болезнь костного мозга.
— И Сэм этим болен? У него поражен костный мозг?
— Да. Утром мы снова должны ехать в больницу. Нужно найти Джона, — прошептала она. — Мы должны его найти.
— Зачем?
Джо неожиданно поднялась на ноги.
— Эту болезнь можно остановить… на время. Если повезет. Есть препараты крови и стероиды… лекарство под названием «циклоспорин». Но болезнь очень тяжелая, Кэтрин. Может понадобиться пересадка костного мозга. И наиболее подходящие доноры — родные братья и сестры.
— Но ведь Джон Сэму только единородный брат, — сказала Кэтрин.
— Да, это уменьшает шансы, однако…
— Послушай, существуют же специальные организации, регистрирующие доноров костного мозга, — вспомнила вдруг Кэтрин.
— Мало вероятно, что они найдут подходящего донора, даже если обыщут весь мир. А вот Джон может подойти. Не исключено, что у Джона, его отца и Сэма один и тот же гаплотип, то есть их ткани совместимы. А если и у меня с Алисией одинаковый гаплотип, значит, Джон может спасти Сэма.
У Кэтрин засосало под ложечкой.
— Но где вероятность, что у Джона, Дуга и Сэма одинаковый… этот…
— Гаплотип. Вероятность есть. Достаточно высокая.
— Ну хорошо, допустим, у отца с сыновьями гаплотип одинаковый. Но у тебя-то с Алисией…
— И это тоже возможно, — сказала Джо. — У десяти процентов людей гаплотип совпадает, и, если у меня с Алисией он тоже совпадает…
— …Джон будет для Сэма подходящим донором.
— Да. Это более реальный шанс, чем поиски неродственного донора.
— Значит, Джон — последняя надежда Сэма.
— Да, — сказала Джо. — Да. — Она посмотрела Кэтрин в глаза и вдруг начала оседать на пол.
Кэтрин подхватила ее и крепко прижала к себе.
— Я здесь, с тобой, — говорила она. — Я помогу тебе, Джо.
— Я знаю, надежды мало, — прошептала Джо. — Но ты же понимаешь, Кэт, да? Теперь только Джон может помочь Сэму.
Лишь спустя час Кэтрин удалось свести Джо вниз — после того как они нашли звуковой датчик, которым Джо не пользовалась уже полгода, и установили его в комнате Сэма.
Кэтрин усадила Джо на кухне и поставила на плиту суп. Потом села рядом с подругой и взяла ее за руку.
— Может, Алисия знает, где Джон? — промолвила она.
Джо вскочила на ноги и направилась к телефону:
— Сейчас позвоню ей.
— Она не станет с тобой разговаривать. Давай лучше я.
Алисия не сразу сняла трубку.
— Миссис Маршалл?
— Да.
— Это Кэтрин Таккирук. Я ищу Джона.
— Джона? Зачем он тебе?
— Хотела узнать, как у него дела, — осторожно ответила Кэтрин, понимая, что имени Джо упоминать нельзя: оно подействует на Алисию, как красная тряпка на быка.
— Если он не пишет тебе, значит, не хочет, чтоб ты знала о его делах.
Кэтрин нахмурилась:
— А вам он пишет?
— Тебя это не касается. Достаточно того, что вы на пару с Харпер вынудили его уехать.
— Вы ошибаетесь!
— Ты ему спокойно вздохнуть не давала.
Обвинение было столь нелепым, столь несправедливым, что Кэтрин не нашлась с ответом. Если кто и вынудил Джона уехать из Кембриджа, так это сама Алисия с ее бесконечными жалобами на судьбу.
Кэтрин с трудом сохраняла самообладание:
— Прошу вас, миссис Маршалл. Это очень важно. Вы знаете, где Джон?
Но Алисия уже повесила трубку.
— Ну как нам ее убедить? — простонала Джо. — Думаешь, она знает, где Джон?
— Если и знает, нам она ни за что не скажет.
В комнате наверху заплакал Сэм.
9
Пловчиха хотела научить сына тому, что самой ей нравилось больше всего. Она хотела научить его плавать.
Вьюга, не ко времени разыгравшаяся в проливе, унеслась на восток. Медведица брела по краю льдины. Медвежонок неуклюже плелся за ней, то и дело останавливаясь и глядя куда-то в сторону. Поведение детеныша приводило ее в замешательство: обычно медвежата тенью следуют за матерью, запоминая и перенимая у нее каждое движение, каждую повадку.
А ее сын будто странствовал сам по себе, держал путь к какому-то далекому, невидимому ей месту.
Ворча, медведица поднялась на вершину тороса и остановилась как вкопанная, с удивлением глядя на темные полосы, развевающиеся на ледяном гребне. Они крепились к старым костям, с которых уже давно сошла плоть. Остались только эти рваные клочья. Медведица лизнула кости и отшвырнула в сторону — не тюленьи. Она отпихнула обрывки ткани и обнюхала предметы, лежавшие возле скелета. Красные жестяные банки. Что они ей? Все равно что пустое место.
Пловчиха села на задние лапы и заревела.
Медвежонок медленно брел к ней по останкам давно почивших людей.
На следующий день рано утром Алисия выехала из Кембриджа в южном направлении. Около девяти она свернула с автострады. Обогнув с юга равнину Солсбери, она въехала в долину Блэкмур.
Рядом на сиденье лежало письмо Джона. Алисия глянула на прикрепленный к карте листочек с адресом: «Эрмитаж-Фарм, Серн-Магна».
Был уже почти полдень, когда она отыскала ферму, приютившуюся у небольшого перелеска. Никаких указателей Алисия не заметила. Людей тоже не было видно.
Она припарковалась на обочине разбитой дороги, выбралась из машины и через двор пошла к полю, откуда доносились голоса.
— Доброе утро, — обратилась она к встретившейся ей девушке.
— Здравствуйте.
— Я ищу Джона Маршалла. Он здесь?
Девушка оглянулась через плечо. Выше в холмах велись раскопки на месте древнего англосаксонского поселения.
— Вообще-то, да. Ходит где-то. Вы из университета?
— Я — мать Джона.
Девушка от удивления раскрыла рот.
— Пойдемте, — пригласила она.