Дитя льдов
Шрифт:
Ропот стих.
— Мы возьмем с собой три поставленные на дубовые полозья шлюпки, каждая весом четыреста килограммов. В шлюпки положим парусину и брезент, а также продукты, одежду, порох, ружья и топливо. — Внезапно от волнения у Крозье сдавило горло, и он замолчал.
Пока он медлил, моряки унеслись мыслями далеко от Арктики. Они думали о своих женах, родителях, детях. Думали о Пасхе, представляли Англию в весеннем цвету.
— Мы оставляем на милость Господа лучшие в мире корабли, — тихо произнес Крозье. — И отдаемся на волю Провидения.
В половине девятого утра Кэтрин стояла в вестибюле Академии географических исследований. Увидев входящую в здание Алисию, она шагнула ей навстречу.
— Миссис Маршалл…
Алисия остановилась.
— А, это ты, — сказала она. — Я тороплюсь на заседание попечительского совета. — Она зашагала прочь.
— Он все еще в Англии? — спросила Кэтрин, догнав ее.
— Как ты сюда попала? До половины десятого вход для публики закрыт.
Кэтрин порылась в сумочке и вынула бумажник. В нем лежала фотография Сэма. Она извлекла снимок из пластикового футляра и выставила его перед собой.
Алисия застыла на месте.
— Кто тебя прислал?
— Я сама пришла, — ответила Кэтрин. — Вы знаете этого мальчика?
— Сын Харпер. Ну и что?
— Его зовут Сэмюэл Дуглас Маршалл. Ему два года. Он тяжело болен. У него апластическая анемия.
Алисия вздрогнула.
— О нем писали в газетах, — продолжала Кэтрин. — Вы видели его мать? О ней была статья в «Курьере»…
— С чего ты взяла, — прошипела Алисия, изменившись в лице, — что я захочу встречаться с матерью этого ребенка?
— Он тяжело болен, — повторила Кэтрин.
— У меня тоже есть сын, — сказала Алисия. — И был муж. Если ты забыла. А мать этого ребенка отняла у меня мужа.
Кэтрин побледнела и прижала фотографию Сэма к груди.
— Но это еще не все, — продолжала Алисия. — Мало того, что она лишила меня мужа, она обвинила моего сына в убийстве собственного отца. — Она посмотрела Кэтрин в глаза и добавила: — А у тебя отняла Джона. Но, очевидно, тебе это все равно.
Кэтрин выдержала ее взгляд.
— Джон уехал не из-за того, что сказала Джо. Он ведь какое-то время жил здесь после похорон, но в конце концов не совладал с собой. И виной тому не вы, не я и не Джо. Причина в его отношениях с отцом. Как бы сильно мы ни любили его, он не вернется, пока не разберется в себе, миссис Маршалл.
На секунду Кэтрин показалось, что ее слова достигли цели, что она заметила в лице Алисии искру понимания.
— Неужели вы не простите ее? — спросила Кэтрин. — Она не виновата в том, что у Джона на сердце лежит камень. И она очень сожалеет о своих словах.
Алисия вскинула брови.
— В самом деле? — съязвила она. — Что ж, тогда все в полном порядке.
— Я плохо знала вашего мужа, — не сдавалась Кэтрин, — но о вашем сыне мне известно достаточно, миссис Маршалл. Я знаю, что он очень любил своего отца. И очень хотел быть с ним. Хотел этого больше всего на свете.
— Ты ничего не знаешь, — отчеканила Алисия.
Лицо Кэтрин вспыхнуло.
— Вы читали статью в газете?
— Нет.
— Я вам не верю, — сказала Кэтрин и пристально посмотрела на Алисию. — Вы наверняка прочли, но ничего не поняли. Сэм очень болен. — Она опять протянула Алисии фотографию.
Губы Алисии чуть задрожали.
— Милый мальчик, правда? — продолжала Кэтрин. — У него глаза отца. Только их сейчас трудно рассмотреть, потому что они вспухли от лекарств. И он много плачет, хотя мы стараемся не допускать этого. Потому что ребенок, страдающий апластической анемией, не должен плакать. Нельзя, чтобы у него поднималось давление. — Кэтрин схватила Алисию за руку. — Вы что — не понимаете? Он умирает. И его мать… знаете, что она делает? Она сидит с сыном, пытаясь напоить его молоком. Сидит с пяти часов утра. А его тошнит, рвет. К нему приходил врач, сделал укол, и теперь… — Кэтрин перевела дух. — Эта… Харпер пытается спасти своего сына, но не знает, как это сделать.
На мгновение наступила тишина.
— Думаешь, я не понимаю? — тихо сказала Алисия.
— Простите. Но Сэм — единственный брат Джона, других у него нет и не будет.
— Я не знаю, где Джон, — сказала Алисия.
— Не лгите мне!
— Я не знаю, где Джон, — повторила Алисия.
Кэтрин отвернулась, глядя в глубь вестибюля, где стояли шкафы с предметами, сохранившимися от экспедиции Франклина. Эти экспонаты привезли с острова Кинг-Вильям Мак-Клинток и Кейн. Сколько народу искало корабли Франклина — так же, как они сейчас ищут Джона! А нашли только несколько покореженных вещиц. Кэтрин задержала взгляд на пожелтевших фотографиях и снова повернулась к Алисии.
— Джон отправился в Йоа-Хейвен? — спросила она. — Его надо искать там?
Алисия не ответила.
— Йоа-Хейвен, — повторила Кэтрин. — Это маленький городок на острове Кинг-Вильям, в Арктике.
Алисия уткнулась взглядом в пол.
— Неужели вы не понимаете? — прошептала Кэтрин. — Мы все напуганы. Каждый из нас потерял кого-то. Помогите нам избежать новых потерь, прошу вас.
Алисия повернулась к ней спиной и пошла вверх по лестнице на свое заседание.
По лицу Кэтрин потекли слезы. Она дождалась, когда Алисия скроется из виду, затем убрала снимок в сумочку и подошла к стеклянным шкафам. Остановившись у фотографий, на которых были запечатлены Франклин и Крозье, она положила ладонь на холодное стекло и прошептала:
— Где же вы? Куда вы все подевались?
Воскресное утро, еще нет и восьми. Билл Эллиотт не помнил, чтобы в Кембридже в августе было так жарко.
Джо попросила его прийти пораньше, но, подойдя к ее дому, он увидел задернутые шторы. Стучать ему не хотелось. Он понимал, как дороги Джо лишние минуты сна, особенно если ночь опять выдалась тяжелой. Эллиотт решил часок погулять.
Джо сильно постарела за время их знакомства, вокруг глаз пролегли морщины. И ходила она теперь с короткой стрижкой, которая ей была совсем не к лицу. Нет, новая прическа ее не уродовала. Просто еще больше обнажала ее горе — незащищенный взгляд, заострившиеся скулы.