Дитя любви
Шрифт:
— Я уже говорил тебе, что в провинциальной Испании еще живы традиции давно прошедших времен. Они существуют везде — и на равнинах, и в горах.
— Но это же призраки! — решительно воскликнула девушка.
— Призраки не оставляют следов.
— Дорогой! — Она смотрела на него во все глаза, не в силах принять эти слова всерьез.
— Не стоит относиться к этому легко, Сандра, — предупредил Рафаэль. — Боюсь, нас ждут тяжелые времена. — Он помолчал. — Наверное, скоро ты пожалеешь о своем согласии.
— Никогда! — Она повернулась к жениху, злясь на самое,
— Сандра, дорогая! Я знаю: стоит тебе покинуть меня, как мое сердце истечет кровью. Но я возненавижу себя, если ты окажешься в клетке…
— Что?
— О! — Он прикрыл глаза рукой. — Я не знаю, как сказать… Неужели ты не видишь, что происходит? Мы уже начали ссориться с тобой.
— Нет!
— Да. Пусть немного. Моя дорогая, мне невыносима мысль о том, что я подвергаю тебя тяжелому испытанию. Нужно очень хотеть быть со мной, чтобы вынести то, что тебе предстоит…
Алессандра пристально посмотрела на него.
— Да, я действительно этого хочу. — Голос девушки дрожал от переполнявших ее чувств.
Она поднялась, села к Рафаэлю на колени и с силой прижалась к его губам, не обращая никакого внимания на то, что за ними могут следить из окон дома. Рафаэль вздрогнул так, словно его пронзил электрический ток.
Время остановилось, но внезапно идиллию нарушил Фердинанд. Он бежал к ним, что-то крича и взволнованно жестикулируя.
Алессандра с достоинством поднялась, подумав, что, когда она станет хозяйкой поместья, ей понадобится весь запас английского хладнокровия, по крайней мере на людях.
Она строго посмотрела на Фердинанда, дав ему понять, что как будущая хозяйка требует к себе уважительного отношения.
— Сеньорита Ксавьер, — серьезно и вежливо поздоровался Фердинанд и слегка поклонился. Потом повернулся к Рафаэлю и затараторил по-испански со скоростью, недоступной для понимания Алессандры.
Она уловила только отдельные слова, из которых следовало, что на винодельне возникла какая-то проблема. Алессандра тихонько вздохнула, шепнула Рафаэлю несколько слов и отправилась на конюшню.
Она разбирала Титусу гриву и одновременно продумывала новый план тренировок по повышению высоты его прыжка, когда в денник влетел Фердинанд. Он казался еще более взволнованным, чем раньше, и пытался что-то объяснить по-английски.
— Лучше говори по-испански, но только медленно, — сказала Алессандра, сопровождая свои слова красноречивым жестом.
— Нет-нет. Вы понимать испанский быстро-быстро! — не унимался Фердинанд.
— Не все. — Она улыбнулась, убрала щетку, которой чистила Титуса, и вышла из денника. — Я слушаю.
С трудом овладев эмоциями, Фердинанд рассказал, что неожиданно прибыл очень важный заказчик, представляющий сеть английских супермаркетов, и хочет
— Неожиданно? — повторила Алессандра. — Разве такие люди не договариваются о встрече заранее?
— Да-да, — нетерпеливо ответил Фердинанд. — Эта леди должна была приехать на следующей неделе, но все перепутала. Сеньор Савентос был очень любезен и не отослал ее, хотя очень занят другими делами. — Тут он умолк и хитро посмотрел на нее. — Конечно, такой бизнесмен, как сеньор Савентос, не настолько глуп, чтобы отправить даму назад. Ведь она может не вернуться!
— Ясное дело, — согласилась Алессандра.
Она тоже начала волноваться.
— Да. И она очень соблазнительная леди. — Фердинанд закатил глаза и изобразил ладонями контуры женской фигуры.
— Угу…
— Мы могли бы получить большой-большой заказ. Все бы заработали много денег. Сеньор Савентос дает хорошие премии. Если он много продает, мы много получаем. — Фердинанд остановился и слегка нахмурился. — О, я слишком много болтаю. Женщины не любят слушать о делах.
— Эта женщина любит, — успокоила его Алессандра. — Продолжай.
— Понимаете, сеньорита Ксавьер, сеньор Савентос соблюдает старые испанские традиции, но он современный человек. Он знает о профсоюзах и понимает рабочих. Он никогда не станет платить людям меньше того, что положено. Он хороший хозяин, потому что уважает нас.
— Да, понимаю, — отозвалась Алессандра.
При мысли о том, как глубоко чувствует Рафаэль, как велико его стремление к социальной справедливости, ее сердце наполнилось теплом и гордостью.
— Сеньор Эмилио не такой, — добавил Фердинанд. Его глаза сузились, лицо стало неприязненным. — Он бы с удовольствием раздавил нас колесами своей шикарной машины. Я слышал, что до революции французские вельможи любили давить своих крестьян каретами.
— Неужели? — Внешне Алессандра проявила всего лишь вежливый интерес, но запомнила эту своеобразную характеристику.
Заговорив об Эмилио, Фердинанд напомнил ей, что в семейном шкафу Савентосов есть потайное отделение, в котором наверняка завалялся еще один скелет.
— Зато сеньор Савентос — замечательный человек! — восторженно заявил Фердинанд.
— Я тоже так думаю, — улыбнулась Алессандра.
Она понимала, как должна была озадачить Фердинанда страстная сцена на террасе. Конечно, ему хотелось узнать побольше, но она не собиралась ничего говорить без предварительного обсуждения с Рафаэлем.
Мысль о том, сколько им предстоит сделать рука об руку, заставила ее затрепетать. Они разделят не только постель, но и всю жизнь, день за днем, и этот замечательный бизнес, который, как убеждал Рафаэль, будет принадлежать им обоим. Мысленным взором Алессандра увидела всю их будущую жизнь, поделенную поровну на двоих, открытую, без тайн друг от друга…
— А сейчас, — тем временем продолжил Фердинанд, — мне надо пойти предупредить о гостье сеньору Савентос. — Он подмигнул Алессандре с видом заговорщика. — У меня будут большие неприятности, если сеньора не узнает обо всем вовремя!