Дитя моря
Шрифт:
Люди Германа уже битый час толкались среди местного люда, пытаясь у местных жителей побольше узнать новостей о Марине. Где она остановилась и кто тот мужчина, с которым ее видел Герман на берегу. Но, несмотря на свою разговорчивость, торговцы и рыбаки не охотно шли на контакт с чужаками. Узнать от них что-нибудь было сложно. Развязать язык не помогал даже шелест купюр. Люди Германа злились, что столько времени потратили впустую. Рыбаки с обветренными лицами, с огрубевшими от тяжелых сетей руками, приветливо улыбались чужакам, но откровенничать с ними не спешили. От предложенных денег вежливо отказывались, проявляя при этом невозмутимость и какую-то
Рома и Степаныч, телохранители Германа, уставшие и разочарованные, вернулись в Портиман, в гостиницу, где остановился Герман. Герман не находил себе места, он ходил по номеру из угла в угол, пытаясь успокоиться. Его люди отправились в Алвор еще с утра, но от них до сих пор не было никаких известий. Неизвестность приводила его в бешенство. Он хотел, как можно скорее похитить Марину и увезти в надежное место, но действовать наобум не хотелось, все надо было провернуть быстро, не привлекая внимания людей. Маринка могла заартачиться, взбрыкнуть. К тому же у нее появился теперь защитничек - любовник. Герман не хотел поднимать шум вокруг этого дела и привлекать внимания полиции. Проблемы с законом в чужой стране были ему ни к чему, к тому же у него здесь не было своих людей в полиции. От бессилия у Германа сжимались кулаки. Он устало в сотый раз посмотрел на океан, унылый однообразный пейзаж за окном начинал действовать ему на нервы. Ему хотелось поскорее покинуть чужую страну и вернуться к себе на родину, где он чувствовал себя хозяином положения. Но мысль о Марине не давала ему покоя ни днем, ни ночью, еще ни одна женщина не заставляла его так страдать от ревности и любви. Ревность обжигала его своими раскаленными стрелами, ввергая в пучину страданий и гнева. Никто никогда не бросал Германа, никто никогда с ним так не поступал. Женщины всегда были с ним подобострастны и ласковы. Только Марина смогла так поступить, показав при этом свой своевольный непокорный характер. Герман хотел ее приручить, как приручают дикую лошадь, и подчинить ее своей воле. И только тогда насладиться своей победой, когда обуздает ее дикий нрав, и она подчинится ему как своему хозяину. В этом крылась сладкая месть и мечта о торжестве победителя, если Герману удастся сломать волю Марины и подчинить ее себе, сделать ручной и покладистой, словно домашняя кошка.
Раздумья Германа нарушили Рома и Степаныч, которые шумно ввалились в его номер. Он недовольно уставился на них:
– Ну, чего галдите, как на базаре? Выкладывайте, что у вас там?
– Так не густо, - сказал Рома, усаживаясь поудобнее в кресле.
– Местные не очень идут на контакт...
– Так понятно, - нетерпеливо перебил его Герман.
– Но что-то удалось узнать?! Не зря ж вы полдня потратили. Мне что местных детективов нанимать?
– Герман пристально уставился на вошедших.
– Ну, кое-что нам удалось узнать, - сказал Степаныч.
– Мужчину, который все время околачивается возле Марины, зовут Игнасио. Он не местный, дом купил недавно, чем занимается неизвестно. Местные его уважают. Живет он один. Марина приходит к нему в гости, они гуляют вместе на берегу...
– Дальше, дальше что! Это я без вас итак знаю.
– Остановилась она в доме, что стоит на окраине поселка. Хозяйку зовут Урсула. Живет вдвоем с внуком. Спать ложатся рано. Но подойти к дому незаметно будет сложно. В
– Ну, это уже что-то.
– Так что сегодня поедем в поселок?
– спросил Рома.
– Нет. Продолжим наблюдения. Не хочу привлекать внимание местных. Попробуем их застать врасплох. Говоришь, Степаныч, они любят гулять на берегу?
– Да.
– А, вспомнил!
– вскрикнул Рома.
– Одна женщина на рынке рассказывала своей подруге историю, что Маринка сбежала из Алвора, даже не попрощавшись с Игнасио, а потом вернулась в поселок на следующий день. Игнасио был вне себя от ярости от ее поступка. Бабы говорили между собой, что он из-за этого, вроде бы, даже чуть не утонул в море, попал в шторм, когда далеко отплыл на шлюпке от берега.
– Сбежала, говоришь, - сказал Герман.
– Значит, что-то ее напугало. Может, кто-то видел, как я приезжал на машине в поселок?
– Очень даже может быть, - сказал Степаныч.
– Там все просматривается как на ладони.
– А если предположить, что Маринка вдруг исчезнет, все подумают, что это моих рук дело. Ведь я сам первый обратился в полицию, чтобы разыскать ее, когда она сбежала с круизного лайнера.
– Точно, шеф, - кивнул Рома, - все так и подумают.
– Без тебя знаю!
– зло огрызнулся Герман.
Рома недовольно отвернулся. Он знал, что шеф его недолюбливает.
– Герман Петрович, - сказал Степаныч, - время уже к обеду. Проголодались мы... Все рыскаем, как волки...
– Сейчас принесут обед в номер, я заказал. Располагайтесь тут, я пока схожу в тренажерный зал.
Как только дверь за Германом закрылась, Рома криво усмехнулся:
– Что это нашего шефа в тренажерный зал потянуло? Он же со спортом не дружит.
– Может, привычки поменял?
– предположил Степаныч.
– Да нет, наверное, на красоток пошел смотреть, что на велотренажерах занимаются.
– Ну, может и так...
Когда обед был доставлен в номер, Рома с жадностью накинулся на еду.
– Фу ты, черт, как же я проголодался!
– сказал он с набитым ртом.
– Все рыскаем, рыскаем как волки в поисках сбежавшей девчонки. Ну и работенка. Германа кинула любовница, а мы ее ловим по всему побережью. В авантюру в эту ввязались. Честное слово, как в оперетте.
– А тебе чего, - недовольно буркнул Степаныч, не спеша проглатывая кусок курицы.
– Работа - она и в Африке работа.
– Я тебя че-то не пойму, ты что защищаешь Германа?
– Рома зло уставился на приятеля.
– Я тебе просто напоминаю, что надо выполнять свою работу молча. И не надо задавать никаких вопросов.
– Так может, потому шеф тебя так ценит, что ты мало задаешь вопросов?
– Может и потому, откуда мне знать...
– И главное все так хорошо начиналось, - с досадой махнул рукой Рома.
– Путешествие, море, круизный лайнер, девчонки...
– Что зазнобу оставил на корабле?
– Да вот только у меня начало что-то наклевываться, так шеф сказал, высаживаемся на берег.
– Бери расчет, беги догоняй уплывшую красавицу.
– Скажешь тоже, - досадливо поморщился Рома.
– Зачем я ей нужен без денег. Герману хорошо! У него денег куры не клюют. За ним любая побежит.
– Допустим, не любая...
– Это ты на Маринку намекаешь. Так она просто дура, что шефа кинула. Во-первых, сама отказалась от своего счастья, во-вторых, найдет ее - накажет. В общем, не поняла своего счастья.