Дитя океана. Дилогия
Шрифт:
— Больше суток. Мы с Тайругом сторожили тебя, никого не пускали. А то эти смертные прямо паломничество сюда устроили. Особенно один наглый маг, сел на пороге и заявил, что никуда не уйдет, пока не поговорит с тобой. Еле отделались. Тайруг накинул на дверь полог невидимости, так что теперь пока не откроем — ее не найти.
Ну, что это за наглый маг, я даже не сомневалась. Только зачем я ему снова понадобилась? Неужели чтобы еще раз высказать благодарность? Или хорошенько подумал и решил добить мерзкое существо?
— А Тайруг где?
— Да вышел прогуляться. Он же кот, да еще невидимка.
— Подожди, —
Воспоминания накатили горячей волной, заставив судорожно сжать колени и скомкать в руках край одеяла. Я замерла, прикрыв глаза, и задышала медленно и глубоко, пытаясь усмирить бешено бьющееся сердце.
— А Райзен где?
Келпи замешкался, скребя ногтем пятно, плотно въевшееся в ветхую ткань простыни. Мне это совсем не понравилось.
— Ареналь? Ты мне ничего не хочешь сказать?
Он изобразил на лице радушную улыбку, которая смотрелась весьма странно, учитывая форму и размер зубов.
— Мы нашли этого мага! Только он проходит в списках как колдун и артефактор средней руки. Ну, амулеты там разные, пляски с бубном вокруг костра, приворот-отворот, готовые зелья, травяные сборы…
— А…
— Правда, пришлось попотеть! К зданию магистрата оказалось так просто не подступиться. Смертные постарались вложить охранное заклинание в каждый камень и каждый куст. Без особого ордера с королевской печатью к воротам ближе чем на двадцать футов не подойти. Думаю, даже бургомистра ежедневно проверяют.
— Проверяют?
— Ну да, там такая защита, что взломать ее просто нереально, какой бы силой мы не обладали. Войти невозможно ни под каким видом. Даже если проскользнуть невидимкой в открытую дверь, все равно через мгновение оказываешься за воротами!
— Но вы же как-то вошли?
Я понимала, что Ареналь нарочно меня заговаривает, но мне и самой хотелось немного отвлечься от мыслей о Райзене, а история ночных приключений была как нельзя кстати. Тем более, с некоторых пор я начала ощущать, как мое ожерелье буквально душит меня. Раньше оно почти не ощущалось на шее, а сейчас лежало тяжелым камнем, холодное и враждебное, точно тюремный страж. И я знала, что если не найду способ избавиться от него, оно станет моим палачом. Каждый день был у меня на счету, ведь я не знала точно, когда мне исполнится восемнадцать. В тот день моя магия войдет в полную силу и, если я все еще буду человеком, она уничтожит меня, выжжет мое сознание, как лесной пожар выжигает дотла целые чащи.
— Ну-у, — протянул келпи с загадочным видом, — у нас была одна вещичка, которую не учли при создании охраны.
— И? — кажется, я догадалась.
— Дуэргар где-то спер эриллиум Балора! — заявил Ареналь с таким видом, будто сообщал мне вселенскую тайну. — Мы прошли через Сумеречные земли, еле отбились от засады, которая точно его ждала! Потом прятались от родственничков Тайруга. Как они его унюхали, понять не могу! Но это все ерунда. Вынырнули в какой-то каморке, наглотались пыли и едва не задохнулись, пока кашель успокаивали. Потом уже легче было. Полог невидимости — и вперед. Внутри здания находилась только обычная стража, да на некоторых дверях охранки, а магов не было. И я вот думаю, зачем людям столько комнат
Келпи с таким искренним удивлением возмущался, что я не смогла сдержать улыбки. Речному духу вряд ли раньше приходилось бегать по лестницам, прятаться от вооруженной стражи и разыгрывать из себя шпиона. Да и мне, в принципе, тоже. Но что поделать, моя судьба сделала такой крутой поворот, что теперь только жажда жизни и желание найти свой дом заставляют меня идти вперед.
— Ну, так вы все же справились?
— Еще бы! Зря, что ли, фоморам в пасть лезли. Но там оказалось столько бумажек! Я думал, мы месяц в них рыться будем. Повезло, что все записи в архиве в строгом порядке, иначе бы не нашли.
— Ну и?
— О, сейчас!
Ареналь поднял вверх один палец, а потом начал шарить у себя по карманам, бормоча сквозь зубы:
— Так, где эта балорова бумажка? Я точно знаю, что положил ее именно сюда… А! Вот! — и он с довольным видом протянул мне скомканный и пожелтевший листок.
Это была пронумерованная страница, вырванная из регистрационной книги чьей-то грубой рукой. Такие книги были на каждом таможенном посту у городских ворот, но когда страницы в них заканчивались — они отправлялись в архив. С одного края текст оказался немного оборван, с другого — бумага выглядела рыхлой и влажной. Мелкие строчки пестрели разными завитушками. Книгу писали от руки, тщательно выводя каждую букву. Судя по почерку, писарь не торопился, украшая текст затейливыми вензелями.
— "… Дуалад, — прочитала я вслух, — сорок семь лет, колдун-артефактор второй категории. Зарегистрирован как член Кадарнской гильдии колдунов и чародеев. Словесный портрет… Характер… Образование… Наличие судимостей и проблем с законом не обнаружено. Меток нет, крамольных мыслей нет, запрещенных предметов нет. К правящей династии лоялен… Вердикт: в силу скромного магического дара дальнейшая разработка объекта не рентабельна…" — я ошеломленно подняла голову и уставилась на келпи. — Это что такое?
— Ну, это смертным виднее. Ты дальше читай.
— "Дата въезда…" Так он ездил в Брингвурд несколько лет подряд еще до моего рождения! И каждый раз только на время ярмарки. А потом куда? Почему тут пишут, с какой целью прибыл, а куда отбыл — не указывают?
— Может, в Кадарн? Он же, вроде, к столичной гильдии приписан.
— Точно. Тут еще указано, что последний раз он был в Брингвурде два года назад. Сейчас его в городе нет. Что делать?
Я уронила руки на колени и выжидающе уставилась на парня, который задумчиво почесал затылок, взъерошив и без того торчавшие в разные стороны волосы.
— Ехать в Кадарн? — он озвучил мою собственную мысль.
— Скорее всего.
Вздохнув, я поерзала в кровати, разминая затекшую спину. Обыскала взглядом комнату, но ничего похожего на платье не обнаружила. В животе заурчало.
— Слушай, где моя одежда? Да и подкрепиться бы не мешало перед дорогой. Нам придется опять топать ножками. Не хочу, чтобы Райзен использовал артефакт, я его и так еле спасла в этот раз.
Келпи как-то заискивающе заглянул мне в глаза:
— А может, еще полежишь?