Дитя падшего бога
Шрифт:
— Говори по-белашкийски, — тут же, не задумываясь, одернула его Винн. — Тебе нужно практиковаться.
Оша одарил ее смущенной улыбкой и повторил те же слова на ломаном белашкийском, который понимали Лисил и Магьер.
После возвращения Оши Винн с ним почти не разговаривала. Похоже, они без труда вернулись к привычной схеме отношений, когда Винн постоянно требовала от Оши говорить на языке людей, чтобы его могли понять ее спутники.
Эльф из ялика поднялся по лестнице до середины борта, чтобы подать наверх их новые куртки. На том, чтобы
Куртки, сшитые из овчины мехом внутрь, были, кроме того, подбиты толстым слоем груботканой хлопчатой материи. Снаружи куртки были щедро пропитаны маслом для защиты от непогоды — дополнение к их заказу, сделанное Бротаном. В такой одежде им будет гораздо легче перенести холод.
Винн и Лисил, со своей стороны, заготовили в дорогу копченое мясо и сушеные фрукты, фляги для воды, чай и прочие припасы. На обмен им предложить было нечего, но все переговоры с торговцами вел Сгэйль, предварительно выставив своих спутников из лавки. Винн подозревала, что большую часть припасов они получили попросту даром, поскольку просил о них анмаглахк.
Хкомас хриплым выкриком велел ставить паруса. Винн завороженно смотрела, как матросы проворно карабкаются по вантам, чтобы исполнить приказ… и только в эту минуту до нее дошло, что они и впрямь отправляются в путь. Вздохнув, девушка вернулась к своим спутникам. Магьер выглядела уже поспокойнее, зато Лисил судорожно сглатывал слюну и зеленел на глазах.
Винн услышала, как Бротан, перед тем как спуститься в поджидавший его ялик, что-то очень тихо сказал Сгэйлю. Затем мастер-анмаглахк сунул Сгэйлю какой-то сверток. Все это произошло так быстро, что Винн не успела ни расслышать хоть одно слово, ни рассмотреть подарок — если это, конечно, был подарок.
Сгэйль угрюмо смотрел на Бротана и крепко держал обеими руками таинственный сверток.
Оша словно окаменел, на лице его отразилось безмерное потрясение. Сгэйль попытался то ли спросить о чем-то, то ли возразить, но Бротан поднял палец, и губы его шевельнулись, произнося короткую фразу.
— Хейнас?! — излишне громко прошептал Оша.
— Тосайи! — шикнул на него Сгэйль.
Молодой эльф сконфуженно сник. Взгляд его больших янтарных глаз метнулся к Лисилу, который, шатаясь, пытался поднять с палубы дорожные мешки.
Винн задумалась над словом, которое произнес Оша, и о том, почему Сгэйль велел ему молчать.
«Хейнас»… «Горящие»? «Пылающие»?
Бротан уже начал спускаться по трапу… и в памяти Винн вспыхнуло все, что этот рослый эльф сделал для нее самой и ее спутников. Девушка знала, как сильно порой раздражала Бротана, однако он был их защитником, опекуном и советчиком — и Винн даже представить не могла, каких усилий ему это стоило.
— Бротан… — позвала она и тут же смутилась, оробела.
Эльф остановился и вернулся на палубу. Подошел ближе, встал перед Винн, нависнув над ней, точно скала, и бережно взял ее за плечи.
— Прощай,
Винн кивнула. В глазах у нее защипало.
Бротан пошел прочь, лишь на секунду задержавшись перед Магьер. По ее бледному лицу скользнула тень печали. И для нее Бротан был поддержкой и опорой в этом чужом негостеприимном краю. Но Лисил…
Лисил, согнувшийся над мешками, даже не шелохнулся. Слишком многое произошло между ним и мастером-анмаглахком, чтобы Лисил стал доверять ему. Бротан перелез через фальшборт и исчез из виду.
Сгэйль обратил суровый взгляд на Ошу и повлек его за собой к корме судна.
Винн до смерти хотелось пойти за ними и послушать, о чем они будут говорить, хотя она понимала, что такой поступок не вызовет одобрения. Она уже собиралась помочь Лисилу и Магьер унести с палубы мешки, когда заметила, что Малец куда-то исчез. Винн стремительно развернулась, обшаривая взглядом палубу.
Пес стоял у фальшборта, опершись передними лапами о бочонок, и неотрывно глядел на берег. Винн подошла к нему, погладила по спине. Она-то знала, чем был занят Малец по утрам и вечерами, когда убегал в лес.
Там, в окрестностях города, Малец проводил оставшиеся дни с Лилией, белоснежной самкой маджай-хи.
Он простился с ней в тот самый день, когда весь отряд прибыл в Гайне Айджайхе, однако непредвиденная задержка ослабила его решимость. Вся стая Лилии уже вернулась домой, но сама она осталась с Мальцом. Белоснежная маджай-хи с опаской относилась к многолюдному городу, а потому Малец при первой возможности ускользал в лес.
— Мне так жаль, что тебе пришлось ее покинуть, — прошептала Винн.
Она не ушла бы с нами.
Знаю.
Мимо Винн и Мальца, готовясь к выходу из порта, деловито и проворно сновали матросы. Исключением была только одна девушка. Винн заметила, как пристально смотрит она на нее и Мальца. Перехватив взгляд Винн, девушка — в непомерно больших башмаках, с тяжелой косой, переброшенной через плечо, — поспешно развернулась и, взбежав на бак, пропала из виду.
Ветер наполнил паруса, корабль медленно повернул в открытое море — и Винн почудилось, что из-под палубы доносится странный размеренный рокот. Малец едва слышно заскулил, по-прежнему не сводя взгляда с берега, и Винн охватило горестное чувство утраты.
У них было столько причин покинуть эти края… но сколько же, скольких они оставили здесь.
Хкуандув стоял на палубе своего корабля и наблюдал, как судно, принявшее на борт людей, выходит из гавани. Он ждал ночи.
Немало приказов довелось ему получать от Вельмидревнего Отче, но ни один не вызывал таких душевных терзаний. Только этот. На корабле, за которым он должен следовать по пятам, находятся Сгэйльшеллеахэ и Оша, собратья Хкуандува по касте — и они не знают, что он плывет за ними. Такого на памяти Хкуандува еще не случалось.