Дитя Плазмы. (Сборник)
Шрифт:
Самым прямым образом. И вздохнул почти с облегчением, когда, повесив трубку, таксист выбрался из будки и виновато доложил, что мистера Иенсена так и не нашли.
— А ты сказал им, что это спрашивает русский?
— Да, как вы и просили.
— Хорошо, спасибо… — Гуль опустился на бетонный бордюр. Машина отъехала, и он снова остался один.
Часы города миллионами шестеренок отщелкивали скоротечные секунды, время безмолвно ухмылялось. В свою странную игру оно умудрилось втянуть все человечество. Что бы ни происходило
Гуль зло покосился на свою сгорбленную тень. В такт неоновым вспышкам она подергивала плечами и головой — словно кивала и соглашалась, признавая свою слабость, свое очередное поражение. И снова тихой поступью сзади подкралась Тоска — ледяной ладонью погладила по затылку. «Бедненький!..» — шепнула она и тоненько хихикнула…
Звонок телефона заставил вздрогнуть. Ошеломленный, Гуль оглянулся в сторону будки. Он и понятия не имел, что телефоны-автоматы могут отзываться на чужие звонки. Этого мира он по-прежнему не знал. И сейчас ему вдруг подумалось, что это звонит сама Судьба. Переждав пару тягостных трелей, он поднялся и, спотыкаясь, побрел к телефону.
— Как хорошо, что вы еще не ушли! Пожалуйста, не вешайте трубку! Мистер Йенсен здесь, возле меня.
Рука Гуля упала на распахнутый справочник. Все внутри него пылало ожиданием, и тоненький дымок потянулся из-под пальцев, — бумага на глазах начинала тлеть. Поглядев вниз. Гуль отдернул руку.
— Как вы разыскали меня?
— Но вы же сами пытались связаться с нами. К счастью, ваш звонок успели поставить на контроль, и регистрационная служба определила номер телефона-автомата. Секретарь передал нам ваше сообщение…
— Вы переводчик? — неизвестно зачем уточнил Гуль.
— Да, но мистер Йенсен рядом. Он готов ответить на все ваши вопросы.
Повторяю: на все вопросы без исключения.
— В таком случае он знает, что меня интересует. В трубке послышался приглушенный диалог, и в одном из голосов Гуль без труда уловил знакомые интонации.
— Дело в том, что без Корбута погрешность определения маршрута достаточно велика. Вертолеты находятся постоянно на связи, однако…
— Плевать мне на ваши вертолеты! Я хочу знать: да или нет? Передайте это Джеку!
В телефонной будке стало дымно, справочник продолжал тлеть. Схватив книжку за корешок. Гуль выбросил ее на дорогу.
— Только не волнуйтесь и не принимайте скоропалительных решений. Конечно, мы вам скажем правду, но… Вы ведь ожидали этого? Словом, она повернула.
Ориентировочно это семь-восемь градусов — то есть как раз в направлении Мемфиса…
И вновь Гуль не сумел совладать с охватившей его дрожью. Ему стало по-настоящему страшно, в голове обморочно зашумело.
— Я… я прошу у вас самолет, — с трудом выдавил он из себя. — Какой угодно. Я хочу улететь от нее. В Россию.
— Вы не совсем понимаете… Даже если вам удастся перебраться на родину, каракатица тотчас двинется следом.
— Но почему?!
— Мы тоже хотели бы это знать, поверьте. Но речь в настоящую минуту идет о жителях Мемфиса.
— Прежде всего речь идет обо мне! — выкрикнул Гуль. — Или вам не терпится вот так просто взять и скормить меня этой твари?
— Поймите, мы в затруднительном положении. Каракатица уже совсем близко, и в первую очередь мы должны думать о безопасности наших сограждан. Но я даю вам честное слово, что если это будет в наших силах…
Гуль с хрустом смял телефонную трубку, швырнул ее на полку. Выскочив из будки, ударом сапога отбросил дымящийся справочник.
— Значит, ваш романтик действительно в Мемфисе. Что ж… Тем проще будет его взять. — Беркович сумрачно приложился к бутылочке с пивом. — Я подошлю туда своих ребят. С ним надо кончать и как можно быстрее.
— Ни в коем случае! — Йенсен сидел за столом, обхватив руками голову. Глаза его казались совершенно пустыми. — Поймите, он САМ позвонил нам.
Сам! И потом он переехал в Мемфис. Вы можете мне объяснить, почему он так сделал?
— Догадываюсь, — Беркович хмыкнул.
— Ни черта вы не догадываетесь, — Йенсен тяжело вздохнул. — Нужно попытаться еще раз встретиться с ним.
— Благодарю покорно, я не сумасшедший. Если бы мы сразу покончили с ним. а не цацкались по вашему совету, все наши беды были бы уже позади. — Беркович сунул в рот сигару, стиснул ее в зубах и тут же о ней забыл. Непонимающе взглянул на зажигалку в руке, спрятал ее в карман.
— Вам известно, на каком расстоянии от Мемфиса находится эта тварь?
— Известно.
— И то, что она начинает уже подниматься, тоже, надеюсь, известно?..
— Джек, — это заговорил переводчик Йенсена, тот самый, что уже дважды разговаривал с русским по телефону. — Ты действительно серьезно рискуешь!
Может быть, в самом начале и имело смысл держать его в институте, но сейчас, когда он мечется из города в город, не понимая, какие последствия вызовет своим сумасбродством, он по-настоящему опасен.
— Более чем опасен! — подчеркнул Беркович. — Теперь мы знаем наверняка, что она движется именно к нему. И если мы не хотим нажить неприятностей, нужно действовать жестко! Все, что нам понадобится, это десяток-другой снайперов, с дюжину собак-ищеек и твой Корбут. И никаких переговоров! Хватит!
Немедленный огонь из всех имеющихся средств. А уж умрет он или нет — не наша забота. Оттранспортируем тело на Невадский полигон, и пусть она кромсает его там как хочет.
— Но он же человек, — пробормотал Йенсен. — Мы не можем так поступить.