Дитя понедельника
Шрифт:
Сзади почти беззвучно подходит Шарон.
— Вернулась-таки? — цедит она.
— Угу, — отвечаю ей, притворяясь, что читаю сценарий. Черт, ну чего бы ей не отвалить подальше, позволив мне помечтать? Я так и чувствую борьбу идей в голове, а она так не вовремя притащилась! Ощущаю себя птичкой в клетке: и внутри не сидится, и наружу не вырваться.
— А ведь я ждала твоего звонка, — обиженно говорит Шарон.
— Да? — Притворяюсь, что не понимаю, о чем она.
— Мы договаривались, что ты узнаешь, появилась ли у Суона новая девушка.
— Ах это! Извини, я не спрашивала.
— И почему же? — Глаза Шарон превращаются в две крохотные щелки, словно прорези на забрале рыцарского шлема. — Какая ты эгоистка, Анна! Могла бы постараться ради меня.
— Я побаиваюсь задавать ему личные вопросы. Но в любом случае у тебя нет ни шанса.
— И почему же? — снова спрашивает Шарон.
— За Суоном бегает половина Лондона.
— Уж я-то получше многих! — уверенно говорит Шарон. Она наклоняется к моему уху и негромко произносит: — Думаю, ты сама захотела его прикарманить. Никто за ним не бегает.
— Неправда, Шарон. Актрисы так и вьются вокруг Суона. Его окружают толпы поклонниц, многие из них — модели. Кроме того, студентки факультета режиссуры буквально заглядывают ему в рот. Он может получить любую, если пожелает.
— И что с того? — презрительно фыркает Шарон.
— А то, что ему не нужно далеко ходить, чтобы найти себе подружку. Тем более в наш офис. Но по-моему, Суон живет один.
— Может, у него есть любовница?
— Я не заглядывала в его постель, чтобы проверить это, — отвечаю, чопорно поджав губы: что за гадкие расспросы? — Но Суон ни разу не упоминал о любовнице.
— Так, может, он гей?
Я начинаю хохотать, до того нелепо это предположение.
— Уж можешь поверить мне на слово, он вовсе не гей!
— Тогда не надо утверждать, что у меня нет ни шанса! — бросает Шарон, расправляя плечи. При этом ее грудь едва не выскакивает из декольте. — Думаешь, на меня можно не клюнуть?
— Думаю, для Марка Суона ты не такая уж находка, — негромко усмехаюсь я.
— Да я могла бы стать моделью, если бы захотела влезть в этот дерьмовый бизнес! — взрывается Шарон. — А ты просто ревнуешь! Ты специально не хочешь, чтобы твоя коллега заполучила отличного мужика!
— И давно он успел стать «отличным мужиком»? — изумляюсь я. — Раньше он был просто «животным». Боже, Шарон, да ты даже с ним не знакома. Откуда тебе знать, какой он? Кажется, ты отрицала, что он хорош собой, а о его характере ты можешь лишь строить предположения. Единственное, что тебя интересует в Марке Суоне, — это его деньги и положение.
Шарон остается лишь горько рассмеяться.
— А ты у нас, значит, святая невинность! Встречаешься с тем парнем, что приносил книгу, а ведь он совсем не привлекателен, даже для тебя! — Она в таком бешенстве, что даже брызжет слюной. — Или скажешь, что у тебя к нему любовь? Что молчишь, крыть нечем?
— Заткнись, — холодно говорю я. — Не стоит судить о других по себе.
— Ага, я так и знала! — с триумфом восклицает Шарон. — Конечно, что есть в Чарлзе Доусоне, чтобы ходить с ним на свидания? Высокий рост? Сексуальная внешность? Или намечающаяся лысина? А может, денежки и большое поместье?
Меня передергивает от отвращения. Все это здорово напоминает разговор с Лили.
— А может, тебе просто никогда не заарканить такого мужчину, как Марк Суон? — Глаза Шарон зло блестят.
— Такой, как ты, его тоже не заарканить, помяни мое слово, — усмехаюсь я, хотя больше всего хочу вымыть руки и уши после такого общения. — Кстати, такого, как Чарлз Доусон, тебе тоже не получить. Он отличный человек, и уж абсолютно точно не подошел бы к тебе и на метр, увидев, как ты брызжешь слюной.
— А его бы никто и не подпустил на этот метр! — Шарон поджимает губы, ноздри раздуты. Похоже, я задела ее за живое.
— Приятно было пообщаться, Шарон, — говорю я и демонстративно открываю очередной сценарий.
Однако ее слова заставляют меня призадуматься. Конечно, Шарон пришла в голову далеко не оригинальная мысль насчет меня и Чарлза — ее уже высказывала Лили. Разумеется, обе несправедливы ко мне, и деньги Чарлза меня не интересуют. Почти. Однако я и в самом деле встречаюсь с ним не по любви. Больше того, я даже не говорю ему правды.
Я смотрю на раскрытую коробку, стоящую на столе. Я должна делать карьеру и попутно писать сценарий. Только так я смогу добиться желаемого. Использовать Чарлза Доусона только ради того, чтобы не быть одной, некрасиво…
Я должна ему сказать об этом. Я просто обязана это сделать.
Настроение резко портится.
— В чем дело? — спрашивает Лили, когда я захожу в квартиру и мрачно хлопаюсь на диванчик в прихожей. — Неприятности на работе? Карьера под угрозой?
— Не угадала.
Я смотрю на свою сумку, размышляя о будущем сценарии. Нужно сесть за него уже сегодня. Это будет комедия с привидением. Не какая-нибудь любовная мелодрама с избитым сюжетом! Отличная веселая комедия. У меня больше нет сил жить не своей жизнью. Я должна начать делать что-то для себя.
— Поругалась с Чарлзом? — продолжает допытываться Лили.
— Отвали, прошу тебя, — устало говорю я.
— Он бросил тебя? — спрашивает Лили, на сей раз уже с большим интересом. — Так я и знала. Это не могло длиться вечно, — добавляет она. — Вы слишком разные.
— Да никто меня не бросал!
— О! — Она явно разочарована.
Я прохожу за свой стол, включаю компьютер. Идеи так и будоражат воображение. Сценарий о призраке и ворах.
Я разминаю пальцы и приступаю к работе.
Такое ощущение, что текст пишется сам собой. Уже готова первая сцена, закончена вторая, а я все не могу остановиться. В конце третьей сцены я отодвигаю клавиатуру и перечитываю написанное. Текст настолько мне нравится, что я снова принимаюсь печатать.
Из ванной выходит Джанет, ее изящная фигура обвернута полотенцем, на руку накинут мягкий халат. К этому моменту я закончила уже пятнадцать страниц!
Поднимаю глаза на Джанет и улыбаюсь. У нее свежий вид.
— Чем занята, соседка? — спрашивает Джанет. Я отмахиваюсь.
— Послушай, мне нужен твой совет. Как мне одеться… — Я оглядываюсь на Лили и пожимаю плечами. — В чем мне пойти на ужин с человеком, которого я очень уважаю?
— Хм. — Джанет хмурится. — Это деловая встреча?
— Не совсем. Просто не хочется выглядеть слишком откровенно.