Дитя Пророчества
Шрифт:
— Какая ирония. — помолчав, невесело усмехнулся Хаэр’Далис. — Твой брат умер, добиваясь Трона. А ты готова отдать жизнь, чтобы его избежать.
Канни умолкла, напряженно уставившись на задремавшего неподалеку Саревока.
В Карманном Плане никогда не бывало смены дня и ночи. Друзья начали готовиться к вступлению в Кровавый Трон, просто когда все почувствовали, что дальнейшее ожидание становится невыносимым, и ни о каком отдыхе речь уже давно не идет. Подойдя к мерцающему зеркалу портала, Канни обернулась, в последний раз окидывая взглядом маленький План, служивший им убежищем в последние недели пути. Затем, черпая уверенность во взглядах своих верных соратников, девушка шагнула в портал, произнося про себя всего два слова: «Мы готовы».
Через мгновение компаньоны очутились на огромной мерцающей плите, беззвучно плывущей над черной бездной. Перед их взорами раскинулась пустая ровная площадка, овеваемая ветрами иных миров, в центре которой высился гигантский трон, составленный из тускло сверкающих лезвий мечей и алебард, и окутанный золотым сиянием. Амэлиссан стояла у подножия Кровавого Трона, опираясь на свой трезубец.
— Вот, наконец, вы и пришли ко мне, последние из детей Баала. — прозвенел в торжественной тишине металлический голос жрицы. — Жаль огорчать вас, но вы опоздали. Когда-то этот План принадлежал Баалу. Может быть, отчасти он был и вашим, однако теперь он только мой. Как и собравшаяся здесь сущность.
— Не стоило тебе предавать своего господина. — ровным голосом откликнулась Канни. — Только Баал мог бы спасти тебя сейчас.
— Не смеши меня, Фукуро. — презрительно фыркнула Амэлиссан в ответ. — Ты и твои подручные уже сыграли свою роль, послужив моим целям. Теперь же пора вернуть твою часть сущности моему Трону!
Охваченное сиянием тело жрицы стало меняться, однако, не будучи дочерью Баала, Амэлиссан не имела своей демонической формы. Она предстала перед своими противниками в образе огромной, дышащей мощью воительницы-великана. Канни немедленно воззвала к таившейся в ее душе темной сущности, принимая облик Убийцы. Рядом с ней пепельный демон с шумом распахнул свои огромные крылья. Саревок, вновь преобразившийся в Разрушителя, встал с сестрой плечом к плечу.
Не теряя драгоценных мгновений на раздумья, Убийца с ревом бросился в атаку. Имоен ритмично пела заклинания, силясь развеять могучую темную магию жрицы. Гаррик и Аномен же неожиданно оказались в плотном кольце отвратительных чудовищ, вызванных Амэлиссан на поле боя.
Несколько невыносимо долгих минут сражающимся казалось, будто весь План закрутило в бешеном смерче. Справившись, наконец, с младшими демонами, скальд и рыцарь с облегчением увидели, что их компаньоны, двигаясь словно молнии, сильно теснят Амэлиссан. Трезубец жрицы с настоящим ударом грома сломался пополам, и когти наседающих на нее аватаров впились в черные доспехи, раздирая их словно шелковую тунику. С гневным криком Амэлиссан удалось на мгновение вырваться из лап демонов, и она в последнем отчаянном порыве метнулась к Трону, вероятно, в попытке почерпнуть сил из коконом окутывавшей его сущности Баала. Последовала ярчайшая вспышка, и глухой взрыв до основания потряс весь План. Обугленное безжизненное тело жрицы отлетело далеко назад и замерло в неподвижности на самом краю бездны. Кровавый Трон отверг узурпатора.
Не представляя, к чему готовиться дальше, друзья осторожно выстроились перед сияющим Троном, принимая свои обычные, «смертные» облики. Несколько мгновений Трон лучился ярким золотым светом, затем сияние немного умерилось, и компаньоны увидели рядом с ним фигуру нового действующего лица.
— Юми! — приглядевшись, радостно выкрикнула Канни, подаваясь вперед. — Ты жива!
— Разумеется. — с улыбкой ответила эльфийка, приближаясь к своим оставшимся родичам. — А кого вы рассчитывали увидеть? Дайте угадаю… Деми-лича в золотых панталонах!
— Премного благодарны тебе за помощь в последнем бою за Трон. — язвительно заметил Саревок, и священница покачала головой.
— Так же немедленно следует поблагодарить меня за то, что я предпочитаю лечить раны, а не наносить их. — с холодным равнодушием парировала она, не переставая улыбаться.
— А ты представляешь, что нам делать дальше? — нетерпеливо отстраняя брата, спросила Канни. — Все оставшиеся носители сущности собрались здесь, у подножия Кровавого Трона, но… что нам с ним теперь делать?
Юми вздохнула, задумчиво отведя взгляд своих по-кошачьи сияющих глаз в сторону. Собравшись с мыслями, она продолжала:
— Тщательно собрав с ветхих пергаментов огромный слой пыли и немногочисленный пласт сведений о божественной сущности, с уверенностью могу сказать следующее… Стоя здесь, во владениях нашего отца, всем оставшимся Детям… — сделав небольшую паузу, остроухая гадость злопамятно хихикнула и перевела выразительный взгляд на Саревока. — Вовсе необязательно расставаться с жизнью, чтобы вернуть источнику свою часть сущности… Хорошая новость в том, что мы способны сделать это усилием воли! Но не спешите!
Она поспешно вскинула руки, призывая оживившихся родичей дослушать ее речь до конца. Имоен и Саревок подошли вплотную к жрице, напряженно ловя каждое ее слово. Канни же со страхом смотрела в глаза Хаэр’Далиса.
— Вся сущность Баала должна быть возвращена Трону. Эта роскошь… — эльфийка сделала неопределенный жест в сторону поблескивающего щетиной лезвий Кровавого Трона. — Не может стоять пустовать, как вы понимаете. Амэлиссан мертва, и не осталось никого, способного вернуть к жизни его законного владыку. И плохая новость в том, что один из нас обязан остаться здесь. Взойти на Кровавый Трон.
Она напряженно сглотнула и, явно чувствуя неловкость, затихла.
— А… что случится с остальными? — почти шепотом прервала напряженное молчание Имоен.
— О! — несколько оживилась, радуясь перемене темы, Юми. — Сбагрив новому Владыке Убийства свою бесценную часть божественной сущности, оставшиеся Дети станут смертными и вернутся на Фаэрун, жить… Ну… Может и не так долго, но счастливо. Естественно, будучи жрицей Селдарина, я не имею ни права, ни, тем более, желания приближаться к Трону Баала. — с заметной поспешностью отчеканила она, издав нервный смешок.
— Если бы я могла раньше избавиться от темной сущности, я бы давно это сделала. — поддержала сестру Имоен. — Я никогда не желала владеть ею!
Все взгляды одновременно обратились на бледную и молчаливую Канни. Вновь повисло неловкое молчание, головорез переводила вопросительный взгляд с одного лица на другое, и ее друзья смущенно опускали глаза. С раздражением дернув плечами, Канни шагнула к тифлингу, требовательно уставившись в его лицо.
— Новая жизнь в качестве божества? — заговорил Хаэр’Далис с несколько натянутой улыбкой. — Такой путь… не для каждого… Разумеется, я бы предпочел продолжить наш с тобой совместный путь, Фукуро. Но… не возьмусь советовать тебе в подобном вопросе.