Дитя Реки. Корабль Древних. Звездный Оракул
Шрифт:
Со времен своего появления в Изе Йама столкнулся с двумя зловещими смертоносными машинами. Попав в отчаянное положение, он вызвал одну из них, сам не ведая, что делает. Вторая из этих машин упала на землю еще в Эпоху Мятежа, а позже люди построили храм над той дырой, что она прожгла в почве до самой мантии. В полусне машина пролежала в могиле из застывшей лавы целый век, пока ее не разбудил тот же зов, который обрушил вниз первую из этих черных машин. Йаме удалось вернуть смертоносную машину на ее вечное ложе с помощью древних стражей храма. В Эпоху Мятежа подобные машины разрушили полмира, и пусть их время давно прошло, да и мощь померкла, как померкло
С тех пор как Йама появился во Дворце, он не пытался воздействовать ни на одну машину, разве только отогнал светлячков, которые жадно к нему кинулись. Он боялся, что своим неумелым вмешательством разбудит еще каких-нибудь дремлющих монстров из прошлого.
Сайлу он ответил:
— Я поступил на службу как наемник за определенный гонорар. Этот долг я и буду выполнять, господин, ни больше ни меньше. То, что ты узнал в своей библиотеке, — твое дело. Ты не поделился этими сведениями с прорицателями, иначе ты не стал бы приводить меня сюда, чтобы тайно здесь побеседовать. Может быть, мне стоит спросить их об этом.
Сайл повернулся к Йаме лицом и заговорил с неожиданной горячностью:
— Послушай! Если ты мне окажешь содействие, я помогу тебе узнать все о твоей расе. Настоящие пифии видят не только будущее, но и прошлое. Наши желания и действия содержат семена будущего, точно так же настоящее скрывает в себе отзвуки прошлых намерений и деяний. Более того, существует только одно прошлое, а вариантов возможного будущего — множество, а потому куда легче прочесть прошлое по настоящему, чем предсказать будущее. Говорят, что Хранители так же легко путешествуют из будущего в прошедшее, как космические корабли летят от звезды к звезде, но они не могут попасть в будущее, так как, с точки зрения прошлого, будущее еще не существует. Точно так же обстоит дело с пророчествами.
Наш мир имеет единственное прошлое, но в будущем наличествует целый ряд возможных миров. Некоторые утверждают, что каждый наш шаг создает новые миры, содержащие в себе все те направления, которые мы могли бы выбрать. Когда прорицательница смотрит в будущее, она должна учесть все возможные состояния мира и выбрать из них наиболее вероятное, то есть чаще всего наиболее обыденное. А вот прошлое — это прямая дорога, ведь мир уже прошел по ней к настоящему.
— Ты ведь сейчас говоришь не о Лурии, не так ли? Ты имеешь в виду Дафну.
Сайл кивнул.
— Дафна — настоящая пророчица. Действия нашего Департамента сводятся к сообщению людям того, что они желают услышать, или того, что им услышать важнее всего — часто это не одно и то же. Так что в основном наша задача — собрать о клиентах как можно больше информации, чтобы не обмануть их ожидания.
— Ты очень откровенен.
— Если ты нам не поможешь, то мои слова не будут иметь никакого значения, ведь Департамент прекратит свое существование. А если ты все же согласишься вмешаться, то тебе потребуются эти знания. Некоторые говорят, что мы занимаемся магией, но на самом деле наша деятельность — это наука.
Йама вспомнил о жужжащей мешанине в голове Дафны. Вдруг она потому и могла нащупать правильную тропинку среди целого леса возможных вариантов будущего, что ее разум населяло сразу множество личностей? А может, то, что
Сайл продолжал:
— Дафна говорит только правду, и Лурию это пугает. Она понимает, что правда отпугивает наших клиентов. Но, пожалуйста, не думай, что Лурия не верит в собственные силы. Еще как верит! Если ее пророчества сбываются, она чувствует удовлетворение, если нет — то находит какие-нибудь ошибки в проведении церемоний или же говорит, что вмешались некие более могущественные силы и отклонили события от предсказанного ею хода. Она никогда не бывает виновата в несбывшихся пророчествах. А Дафна всегда оказывается права, и никакие церемонии ей не нужны. Она говорит все прямо. Я сам привел ее в Департамент и несу за нее ответственность. Тогда я надеялся, что Дафна станет настоящей пифией, но сейчас у меня такое впечатление, будто в ней заключено нечто большее. Лурия боится Дафну и, боюсь, может ее из-за этого уничтожить. Лучше мне умереть, чем пережить такое.
Без сомнения, это признание должно было вызвать в Йаме доверие к собеседнику, но вместо этого Йама, напротив, насторожился. Сайл настолько привык морочить головы клиентам Департамента Прорицаний, что с легкостью обманывал и самого себя, притворяясь, будто все его помыслы и действия направлены лишь на благо Департамента, а вовсе не на обретение личной выгоды. Однако у Йамы зародилось подозрение, что Сайл намерен использовать его в собственных целях. Если бы Сайл был чуть менее умным, то мотивом его поведения могла быть элементарная корысть, но ничто из совершенного Сайлом простым не назовешь. Тут какая-то хитрость. Сделка выглядит вполне честно — чудо в обмен на информацию, — но Йама помнил о тайных переговорах, которые подслушал Пандарас, а кроме того, в ушах его звучали слова Таморы: «Эти древние департаменты — настоящие крысиные гнезда, там вечно из-за пустяков плетутся интриги и вспыхивает вражда».
— Раз Дафна провидит будущее, — сказал он, — ей должна быть известна судьба Департамента. Что она говорит? Удастся его спасти?
— Знать-то она знает, но не говорит. Неужели ты думаешь, я не спрашивал. Но она не желает открывать то, что ей известно. Считает, что если она заговорит, то будущее может измениться, а с ним и судьба мира. Единственное, что она все-таки сообщила, — это что Департамент не будет спасен силой оружия. Я так понял, это означает, что ты вмешаешься в ход событий.
— А если я задам ей вопрос, расскажет она мне прямо о моей судьбе? Может она заглянуть в будущее и увидеть, где я могу встретить людей своей расы?
— Кое-что она уже сказала. Потому ты должен нам, помочь, Йама. Если ты откажешься, тебя ждет трагическая судьба.
Темной ветреной ночью, стоя высоко над самым древним городом мира, Йама чувствовал, что Сайл насадил наживку и что крючок глубоко вонзился в его сердце, но все же он нашел в себе силы спросить:
— Скажи мне точно, что она сообщила. Быть может, тогда я пойму, следует ли мне вам помогать.
Сайл отвернулся и стал смотреть на расстилающуюся внизу величественную панораму: темнеющая равнина Иза, широкая лента Великой Реки, убегающая к далекому горизонту, где над краем мира уже на палец взошло Око Хранителей. Он склонил голову и сказал:
— Пророчество состоит из двух частей. В первой говорится, что ты либо спасешь мир, либо его разрушишь. Она говорит, что оба варианта взаимосвязаны. Не спрашивай, что она имеет в виду, мне она этого не стала объяснять.
Йама услужливо произнес: