Дитя времени
Шрифт:
— Что ж, если моя нога не срастется, можете отнести это на счет Ричарда III. Еще один пункт в длинном списке его злодеяний.
Гранд отметил в уме, что, когда придет Марта, надо будет спросить, что ей известно про Тиррела.
Но первым представителем внешнего мира, появившимся в палате, оказался сержант Уильямс — упитанный, розовощекий здоровяк. На время Грант позабыл о делах давно минувших и увлекся разговором о текущих событиях. Уильямс сидел на стуле, широко расставив ноги и моргая голубыми глазами, как кот, блаженно развалившийся на солнышке. Грант
— Шеф шлет привет, — сказал Уильямс, поднявшись со стула и собираясь уходить, — спрашивал, не нужно ли вам чего. — Глаза его скользнули по фотографии, стоявшей на тумбочке. Склонив голову набок, сержант стал рассматривать портрет. — Это что за личность?
Грант уже открыл было рот, чтобы ответить, но спохватился, сообразив, что перед ним стоит коллега-полицейский, такой же профессионал-физиономист, как и он сам, человек, по роду службы ежедневно сталкивающийся с людьми.
— Портрет мужчины неизвестного художника XV века, — сдержанно сказал Грант. — Что ты о нем скажешь?
— В живописи я полный профан.
— Нет, не то. Я спрашиваю, что ты думаешь об этом человеке?
— Понятно. — Уильямс склонился над портретом, сосредоточенно нахмурил брови. — Что я о нем думаю?
— Ну, куда бы ты его посадил: в кресло судьи или на скамью подсудимых?
Уильямс на мгновение задумался и затем уверенно заявил:
— В кресло, разумеется.
— Точно?
— Конечно. А что? У вас разве другое мнение?
— Нет. Но, страшная штука, мы оба ошибаемся. Его место — на скамье подсудимых.
— Вы меня удивили, — заметил Уильямс, беря портрет в руки. — Кто же это?
— Ричард Третий.
Уильямс присвистнул.
— Вот оно что!.. Принцы в Тауэре и все прочее. Дядюшка-злодей. Наверно, когда знаешь, кто он, все это заметно, а сразу даже и в голову не придет. Я имею в виду, что он злодей. Посмотришь, так с виду — вылитый судья Хэлсбери, а у старины Хэлсбери если и был недостаток, так это его мягкость к подсудимым.
— Тебе известно, как убили принцев?
— Я знаю о Ричарде III только то, что мать вынашивала его целых два года.
— Вот как! Откуда такие сведения?
— Наверное, из школы.
— Интересная же у тебя была школа. В моих учебниках подобные вещи не упоминались. Ты когда-нибудь слышал о Тирреле?
— Да. Пароходный шулер, утонул на «Египте».
— Нет, я имею в виду Тиррела из истории.
— Ну, из всей истории я помню только 1066 и 1603 годы.
— А что случилось в 1603 году? — спросил Грант, все еще думая о Тирреле.
— Англия и Шотландия объединились.
— Что ж, это лучше, чем бесконечно враждовать.
— Говорят, именно Тиррел убрал с дороги тех двух мальчишек.
— Племянников Ричарда? Нет, не помню такого. Ну ладно, мне пора. Что я могу для вас сделать?
— Ты говорил, что собираешься на Чаринг-Кросс-роуд?
— Да, в те края.
— Загляни в какой-нибудь книжный магазин и купи мне историю Англии. Только серьезное издание, не для школьников. И биографию Ричарда III прихвати, если сможешь найти.
— Конечно, о чем речь.
Выходя из палаты, сержант столкнулся с Амазонкой, с удивлением обнаружив, что та не уступает ему в росте. В замешательстве пробормотав приветствие, Уильямс вопросительно посмотрел на Гранта и скрылся в коридоре.
Амазонка объявила, что ей пора заняться больной из четвертой палаты, но она все же зашла к Гранту проверить, достаточно ли он убежден.
— Убежден? В чем?
— В благородстве Ричарда Львиное Сердце.
— Я еще не добрался до Ричарда I. Но пусть больная из четвертой палаты немного подождет, а вы расскажите мне, что вы знаете о Ричарде III.
— Ах, эти бедняжки! — всплеснула руками Амазонка, и ее большие коровьи глаза наполнились жалостью.
— Кто?
— Два молоденьких принца. В детстве мне даже кошмары снились — я сплю, а меня кто-то подушкой душит.
— Значит, их так вот и убили?
— Да, а вы разве не знали? Сэр Джеймс Тиррел прискакал в Лондон, когда весь двор находился в Уорике, и велел Дайтону и Форресту убить принцев, а затем они завалили их тела камнями под какой-то лестницей.
— Но в вашей книге таких сведений нет.
— Так это же учебник. Он годится разве только для зубрежки перед экзаменом. В таких книгах ничего интересного не прочтешь.
— Где же вы откопали такую славную сплетню про Тиррела, разрешите спросить?
— Никакая это не сплетня, — обиженно возразила девушка. — Все это можно найти у сэра Томаса Мора в хронике его времени. А ведь во все времена не сыщешь более уважаемого и достоверного автора, чем сэр Томас Мор, не так ли?
— Верно, противоречить сэру Томасу считается дурным тоном.
— Во всяком случае, именно так пишет сэр Томас, а ведь он жил в то время и был знаком со всеми.
— В том числе и с Дайтоном и Форрестом?
— Нет, разумеется, нет, но с Ричардом, с бедняжкой-королевой и другими.
— С королевой? Королевой — женой Ричарда?
— Да.
— А почему «бедняжкой»?
— Ричард устроил ей ужасную жизнь. Говорят, он отравил ее. Хотел жениться на своей племяннице.
— Почему?
— Она была наследницей престола.
— Понятно. Избавился от обоих принцев, а потом решил жениться на их старшей сестре.
— Да. Не мог же он жениться на ком-нибудь из этих мальчиков!
— Справедливо. До такого, наверное, даже Ричард III не додумался бы.
— Так вот, он рассчитывал жениться на сестре принцев, чтобы укрепить свое положение на троне. На самом-то деле кончилось тем, что она вышла замуж за его преемника и стала бабушкой королевы Елизаветы. Мне всегда нравилось, что в жилах Елизаветы текло немного крови Плантагенетов, — Тюдоры мне не по душе. Ну, пора идти, а то у старшей сестры скоро обход и мне влетит, если я не управлюсь вовремя в четвертой палате.