Дитя Всех святых. Перстень с волком
Шрифт:
Король написал на пергаменте несколько слов, запечатал сургучом и приложил свой перстень.
— Вы сами должны проследить, чтобы все было исполнено как надлежит, а когда ваша миссия будет исполнена — чтобы тело было похоронено втайне от всех. О смерти герцога никто не должен узнать. Во всяком случае, в течение какого-то времени. У вас есть вопросы?
— Нет, государь. Могу ли я идти? Я должен собраться и помолиться.
***
На следующий день Луи де Вивре в
— Мне немного страшно. Вам не кажется, что Ричард кое о чем догадывается и хочет загнать нас в ловушку?
— Уверен, что нет. Во всяком случае, гораздо опаснее было бы отказаться от приглашения. Это сразу бы навело на подозрения.
Успокоенный Реджинальд дружески улыбнулся кузену.
И вот теперь он скакал рядом с ним, такой сердечный и доверчивый, ни о чем не подозревающий… Какого черта Реджинальд разоделся во все белое? Зачем напялил этот белоснежный камзол, расшитый золотой нитью? И почему стоит такая прекрасная погода?
Английская деревня предстала перед всадниками во всем своем великолепии. Луга были покрыты нежной зеленой травой, деревья горделиво тянули ветки к чистым небесам, в звенящем воздухе перекликались птицы. Ну почему Реджинальд не облачился в черное или красное? Почему как раз сегодня нет дождя? Не гремит гром? О, эта кровь, которой предстоит пролиться на ослепительную белизну, эта кровь под сияющим солнцем!
— Готов дать денье, чтобы узнать ваши мысли!
Луи невольно вздрогнул.
— Я ни о чем не думал.
— Ну уж, вы-то, с вашим-то умом… Позвольте не поверить!
Луи не отозвался, надеясь, что его молчание отобьет охоту говорить и у Реджинальда.
Но не тут-то было.
— Луи Молчаливый — вот какого прозвища вы заслуживаете! Мы с вами почти никогда не расстаемся, мы разделяем одну опасность, мы больше чем просто кузены, мы почти братья, а между тем я ничего о вас не знаю.
— Просто мне нечего рассказывать.
— Ну как же! Например, вы никогда не рассказывали о моей тетке.
— Вы хотите сказать, о моей матери?
— Ну да…
Луи вновь с трудом удалось скрыть волнение. Он взглянул на Реджинальда. Никогда прежде Луи не замечал, до какой степени тот похож на Ариетту: рыжие волосы, зеленые глаза, веснушки на щеках… Луи весь сжался от боли. Это не осталось незамеченным.
— Что с вами?
— Ничего. Просто ваш вопрос навеял грустные воспоминания. Мне довелось присутствовать при ее последних минутах. Я очень ее любил.
— С моей стороны непростительная оплошность заговорить на эту тему! Я огорчил вас, да еще в такой день, как сегодня! Смотрите, как все прекрасно вокруг!
Луи внимательно следил за дорогой, чтобы только не смотреть на лицо, которое так походило на лицо матери, но Реджинальд болтал не останавливаясь. Он вспоминал их двойную свадьбу, интересовался новостями о Маргарите и Шарле. Теперь казалось, что и голос кузена тоже походит на голос Ариетты… Ну почему он не замолчит?
Вдали раздался звук охотничьего рожка. Луи вскричал:
— Охота, наконец-то!
Реджинальд удивленно взглянул на него.
— Почему вам так не терпится там оказаться? Вы же не охотитесь!
В самом деле, если кузен был вооружен легким копьем, очень удобным для охоты на лань, то однорукий Луи был, как всегда, безоружным. И в этот раз он не нашел что ответить.
Реджинальд вздохнул.
— Вы решительно не похожи на других!
Теперь они находились в самой гуще королевской охоты. Вокруг них гарцевали на лошадях рыцари, мимо проезжали благородные дамы, много было королевских слуг в ливреях.
Вдали не смолкала оглушительная какофония: трубили рога, загонщики колотили во всевозможные предметы, выгоняя зверя из лесных зарослей. Вот, наконец, несколько ланей показались на опушке слева. Обезумев от страха, они бежали прямо на загонщиков.
Реджинальд возбужденно засмеялся.
— Они идут на нас!
Одно из животных промчалось совсем близко. Это был молодой грациозный самец со светлой шкурой. Выскочили псы и с громким лаем загнали его в неглубокий пруд, откуда животное не могло выбраться. Оно пыталось бодаться, выставив вперед жалкие, едва проклюнувшиеся рожки, но псы кусали его со всех сторон. Светлая шкура сочилась кровью. Вскоре лань оказалась буквально искромсана до костей. Это была настоящая бойня.
Луи не выдержал:
— Довольно!
Реджинальд взглянул на него, еще раз поразив кузена своим сходством с покойной матерью Луи:
— Сколько жалости к какому-то животному! Я не подозревал в вас подобной чувствительности.
— Прекратите, хватит!
Лань агонизировала на краю болота. Упав в грязную воду, она медленно погружалась в вязкую жижу, продолжая сочиться кровью. На поверхности лопались пузырьки воздуха, от которых расходились красные струйки…
К кузенам приблизился вооруженный слуга.
— Господа, если вам угодно увидеть самое красивое животное на этой охоте, могу проводить вас.
И, не дожидаясь ответа, пустил лошадь в галоп, а за ним последовали Реджинальд и Луи.
Отъехав в сторону от остальных охотников, они оказались на сильно пересеченной местности, испещренной поросшими мхом ложбинами и высокими утесами. Слуга остановился и указал на зияющий вход в пещеру.
— Здесь.
Реджинальд пришпорил коня, направляя его в пещеру. Луи собрался было последовать за ним, но слуга остановил его:
— Нет!
Они натянули поводья и продолжали сидеть на лошадях переступающих с ноги на ногу. Реджинальд исчез в пещере. Было слышно лишь пение птиц — их звонкие голоса приветствовали чудесный летний день. Внезапно послышалось пронзительное лошадиное ржание, раздался чей-то рев и человеческий вой.