Дивен Стринг. Атомные ангелы
Шрифт:
…Из нищей антисемитской тоталитарной России в толерантно процветающие Соединённые Штаты эмигрирует доктор Шарек, праправнук безумного красного профессора Павлова. Его цель — продать выкраденную из сверхсекретного института страшную реликвию: гипофиз Иосифа Сталина, концентрирующий в себе дьявольскую харизму власти.
КГБ бдит: вывезти биологический материал из России почти невозможно. Доктор решается на пересадку гипофиза себе в ягодицу.
И вот доктор Шарек в Нью-Йорке — и в первый же день попадает в загадочную автокатастрофу, искалечившую его тело, зато познакомившую с детективом Люси Уисли, расследующей его случай. В ходе расследования выясняется, что за гипофизом Сталина охотится скандально
Кто оторвал доктору половину жопы? Зачем знаменитый математик с польской фамилией удочерил клонированную овцу? Почему из продаж исчезло животное масло? Может ли мёртвый афроамериканец стать президентом Национальной Баскетбольной Ассоциации и как победить гомофобию при помощи титанового лома?
На эти и другие вопросы Дивен Стринг даст ответы, которые потрясут ваше воображение.
Вы снова встретитесь с несгибаемой Люси Уисли, её шефом Иеремией Буллшитманом, прекрасной Бисальбуминией и её матерью, мужественным Арам Цам-Цамом и другими героями "Атомных Ангелов". Им предстоят тяжёлые испытания, но их руки и сердца, исполненные доверия и ответственности, снова спасут Америку. В этом им помогут силы земные, небесные и даже подземные.
Читайте продолжение "Атомных Ангелов" — "Ядерные Демоны"!
Послесловие переводчика
Как известно, русский язык катастрофически беден в сравнении с современным американским, особенно в сфере креативной амплификации, которой так богаты тексты Стринга. Я попытался передать полифоническое звучание оригинала заведомо негодными средствами, за что прошу прощения у взыскательных читателей. Таковым я могу — с полным на то основанием — рекомандовать одно: читать Стринга в оригинале. В переводе, даже хорошем, теряется та стилистическая изощрённость, которая вызывает восхищение у поклонников этого великого мастера слова.
Очень трудно было передать богатство языковой игры и незнакомых нам реалий. Увы, в нашем языке отсутствуют не только слова, но даже представления, связанные с повседневной жизнью современной Америки. Из-за этого пришлось идти на серьёзные искажения оригинала.
Тем не менее, некоторые переводческие решения заслуживают если не оправдания, то хотя бы объяснения.
— Dummkopf! Rotznase! — рявкнул голос.
Эти и другие немецкие ругательства, употребляемые Гитлером, оставлены без перевода. Смысл, который они несут — гомофобия, нетолерантность, отрицание любви и ответственности.
Люси не могла носить колготки.
В оригинале Люси не могла носить трусики (panties), а не колготки. Изменение понадобились, чтобы передать каламбурную оговорку.
В госпитале святого Мартина у Роя жила сестра, страдающая ретроамнезией после неудачной попытки вагинальной лоботомии, сделанной гинекологом-извращенцем, испытывавшим преступное влечение к женским мозгам… Увы, преступного гинеколога, помещённого в психиатрическую лечебницу, залюбил до смерти санитар-гермотрансвестит, бывший сержант, испытывающий сложные чувства к гинекологам.
Эти несколько строк — подходящий повод для того, чтобы продемонстрировать трудности, возникающие при попытках перевода на русский текста Стринга.
Так, термин «гермотрансвестит» является слабой попыткой передать реалии развитой гендерной культуры. Речь идёт о транссексуале, подвергшемуся хирургической операции по смене пол и гормонотерапии (post-op), но при этом не вполне отказавшемся от своей прежней идентичности, в частности, практикующим переодевание в одежду своего прежнего пола. Таким образом, сержант (точнее, детектив — см. ниже), залюбивший до смерти маньяка, был мужчиной, хирургически превращённым в женщину, но носящей мужскую одежду и выдающей себя за мужчину. Обычная американская история — увы, пока невозможная в нашей стране.
Расплывчатое выражение "залюбить до смерти", в свою очередь — слабая попытка указать на неизвестную у нас экстремально-криминальную психосоматическую практику, направленную на физиологическое провоцирование кризиса идентичности. Эта практика в своей аутентичной форме в России недоступна, за неимением у русскоязычного населения выраженной и осознанной идентичности. Ближайшим подобием таковой является использование раскалённого титанового лома, применявшегося в России в девяностые годы двадцатого века как инструмент экстренной приватизации или взыскания по долговым обязательствам.
Расплывчатым выражением "сложные чувства" я пытался передать непереводимое американское понятие «fuckingshitting».
Что касается вагинальной лоботомии, я не смогу раскрыть эту тему сколько-нибудь полно за недостатком места, а также медико-психологического и культурно-толерастического образования читателей.
С тех пор Рой страдал фобиями по отношению гермотрансвеститам и сержантам.
Снова проблемы перевода, связанные с американскими реалиями. Рой Бексайд испытывал трудности в отношениях с детективами, то есть своими коллегами. В американской полиции детектив — звание более низкое, чем сержант, но выше офицера (впрочем, по статусу они равны, но детективом быть несколько престижнее). В свою очередь, Люси не детектив, а офицер. Изменения понадобились, поскольку слово «офицер» у русскоязычного читателя практически не ассоциируется с работой органов правопорядка.
Тень улыбки пробежала по его бледному лицу…
Абсолютно непереводимое на русский язык словосочетание "N. smiled" везде передаётся принятым в русскоязычной переводческой традиции выражением "тень улыбки пробежала по бледному лицу N".
…отец Люси попыталась задушить дочку своими колготками…
Гендерная принадлежность отца-матери Люси маркируется в тексте сложным и необычным образом. Вместо обычных he/she (он/она) и his/her (его/её) используются американские гендерно-продвинутые конструкции s-he (можно перевести как "он/а"), hisr (что-то вроде "егоеё") и так далее.
Чтобы хотя бы отчасти сохранить это языковое богатство, я постарался передать это при помощи демонстративного рассогласования родов личных местоимений и глаголов: "он помнила", "он почувствовала" и так далее. Это не самое удачное решение, но я не нашёл лучшего.
Она могла есть только обезжиренные салатные листья и пила лишь дистиллированную кака-калу-лайт.
Я перевёл встречающиеся в романе шуточные искажения названия безалкогольного напитка «кока-кола», которое связывается автором со словом cock, словосочетанием «кака-кала». Смещение акцента шутки с генитального на фекальный больше соответствует традициям русской культуры с её выраженной германоцентричностью.