Диверсант № 1
Шрифт:
Вблизи Джошуа уже разобрал, что комиссару, мягко говоря, несколько больше сорока, хотя издали она показалась совсем молодой. Но молодых комиссаров, наверное, и не бывает.
Официант приблизился и остановился, дожидаясь заказа.
– Извините, мадам, я сегодня не завтракал. Вы будете завтракать?
– Нет. Я позавтракала в Женеве.
Значит, она все-таки летела самолетом до Женевы, а потом ехала сюда на машине. Очень спешила, и водитель, должно быть, основательно поругивал ее про себя, когда машина от недостатка кислорода
– Тогда я, с вашего разрешения, утолю свой голод в одиночестве. Придумайте что-нибудь для меня, – через плечо, слегка вальяжно, попросил Джошуа официанта. Он всегда знал, как вальяжность плохо действует на людей окружающих, особенно на тех, кто сам наделен хотя бы некоторой властью. Подействовало и на этот раз. Комиссар подобралась, глаза ее, утомленные, но глубокие и даже умные, как у собаки, посмотрели по-львиному властно.
– Мне необходимо задать вам несколько вопросов, мистер Гольдрайх.
– Я догадался, что вы приехали не для того, чтобы покататься на лыжах по камням – лето. Видимо, и не для того, чтобы взять у меня автограф.
Ему никак не удавалось показать свое нервное состояние. Спокойствие, совмещенное с легкой издевкой, пришло к нему само собой. И искусственно что-то изображать, стараясь ради нее, он не хотел. Пусть получится так, как получается.
– Для начала расскажите мне, как проходил вечер в парижском казино накануне взрыва. Основные подробности я знаю. Знаю даже, как вы тогда играли…
– А вот я уже не помню этого. Я обычно не помню подробностей и смотрю только на колесо рулетки, мало интересуясь людьми, стоящими вокруг.
– Но кого-то вы все-таки видели? Вас узнали два американца, получившие в результате взрыва ранения.
– Нет, американцев я не видел. Я встретил только одну пожилую пьяницу, с которой вместе летел в Париж самолетом. Она, конечно, опять что-то пила, я выпил с ней, поговорили…
– О чем?
– Кажется, она что-то украла или у нее что-то украли из драгоценностей. Не помню. Я плохо ее слушал.
Осторожная фраза для разведки. Но мадам Рано не прореагировала на это.
– А арабы, про которых рассказывал мистер Хигган?
– Да. Я видел арабов.
– Почему вы решили, что они арабы? Ведь вполне можно принять за арабов, скажем, португальцев… Или испанцев… Цвет кожи такой же, характерные черты лица?
– Что такое лев, мадам?
Она удивилась вопросу и даже слегка оторопела.
– Лев? Лев – царь зверей.
– Лев – это национальность кошки. Вы не спутаете льва с домашней кошкой?
– Все-таки вы меня не убедили.
– А я вовсе и не стремлюсь к этому. Я только отвечаю на ваши вопросы.
– А почему вы обратили на арабов внимание?
– Потому что эта арабка, я имею в виду пожилую женщину, в тот самый день приходила ко мне в номер в отеле, одетая как горничная, и предложила помочь мне собрать чемодан перед дорогой. Я отказался. И очень удивился,
Официант, как всегда, не спешил, поддерживая репутацию заведения, Джошуа бросил взгляд в сторону, отыскивая его, ненароком захватил участок улицы и как раз увидел, как любящий сын катит по улице инвалидную коляску «старушки»-матери, совершая дневной моцион. Арабы смотрели в его сторону и, казалось, приготовились раскланяться.
– Странно, – сказала комиссар. – Что же ей надо было?
– Спросите у нее.
– Обязательно спрошу, когда поймаю. А поймаю я ее обязательно, потому что только этим и занимаюсь уже три года. И собрала богатый материал о ее похождениях.
– Ловите. Я видел эту женщину сегодня здесь, в Шамони, опять вместе с сыном.
Комиссар чуть не подпрыгнула на стуле.
– Что они здесь делают?
– Если они в самом деле террористы, то я вижу здесь, летом, только один объект, достойный разрушения, – туннель под Монбланом.
Комиссар протянулась, сняла со столбика ограждения сумочку и достала оттуда фотографию.
– Это она? – показала фотографию Джошуа.
Он посмотрел внимательно. Несомненно, это была она. Одетая в европейские светские одежды. Снимок сделан лет десять назад, когда на этом точеном лице еще не было таких явных морщин.
– Да, это она.
– Мадам Лальер!
– Так ее зовут?
– Да. Лейли Лальер. Она родом из Алжира, наполовину американка, наполовину арабка.
Он опять повернулся и увидел, что молодой араб с матерью уже совсем рядом, только проезжают по другую сторону ограждения. Джошуа слегка приподнялся и поклонился в приветствии. Выглядело это естественно и уважительно. И получил ответные поклоны. Комиссар машинально бросила взгляд, но тут же вернулась к более интересным для нее событиям.
– Что же вы сразу молчали?
– А вы меня и не спрашивали.
Подошел официант с подносом, стал сервировать стол.
– У меня к вам еще один вопрос. Почему вы вышли из поезда в Ле-Крезо, хотя должны были ехать до Экс-ле-Бена. Вы и в поезде видели арабов?
– Не совсем так. Я видел только женщину. Но не подозревал, что она выходит вместе со мной. Позже я увидел ее из окна такси, когда мы на перевале обгоняли «Кадиллак», на котором она ехала.
– Какой номер был у «Кадиллака»?
– Спросите у «Кадиллака». Я не стараюсь запомнить номера проходящих мимо или попутно машин.
Комиссар совсем рассердилась на такой ответ.
– Благодарю вас, мистер Гольдрайх. Надеюсь, вы не купите билет на экскурсию по туннелю в Италию.
– Почему я не могу купить такой билет?
– А потом не поедете, и туннель взорвется во время проезда автобуса через него.
– Я подумаю, как мне поступить. Может быть, и куплю этот билет. И умышленно не поеду!
Он начал злиться. Но захотелось позлить ее.