Диверсант № 1
Шрифт:
Доктор прервался, чтобы нанести еще один удар второму своему противнику, который попытался выскользнуть и одновременно достать нож. К удару кулаком добавился удар головой о ребро раскрытой дверцы, которая такое действие едва, хотя и с металлическим стоном, вытерпела. Удара вполне хватило, чтобы надолго обеспечить себе безопасность и с этой стороны. Про первого противника Доктор даже не вспоминал, потому что знал по опыту – если только вылить на этого человека десяток ведер ледяной воды, он, может быть, и откроет глаза. Но поднять голову не сумеет еще, по крайней мере, час.
– Итак, мой
Доктор повернулся и заторопился к дому, потому что услышал, как со стороны дороги во двор въезжает машина. Сквозь кусты вдалеке просвечивал свет фар. Должно быть, вернулись из больницы Ангел с Ризой и привезли с собой бригаду «Скорой помощи», если в Верхнетобольске есть при больнице своя станция.
Гольдрайх знал, где находится отель «Альпина». Внешне более современный, чем «Альберт Первый», шестиэтажный, но не имеющий таких удобств и такого традиционного высококлассного обслуживания. В «Альпине», как правило, зимой останавливаются молодые спортсмены, а летом те, кто не слишком любит сорить деньгами по причине их традиционного недостатка. В принципе, после блистательного появления светской дамы в казино «Mille la deuxieme nuit» это выглядит вполне приличной маскировкой. Конечно, еще большей маскировкой была бы остановка в ночлежном доме для бродяг, если таковой в Шамони имеется. Но, возможно, Джошуа мыслит слишком радикально, а арабы не желают лишать себя необходимого минимума удобств.
Некоторое время он отдыхал у себя в номере, продумывая прошедший разговор с комиссаром Рано. Он, конечно, добавил ей работы, предположив подготовку взрыва франко-итальянского туннеля, но даже забавно, когда от такой женщины будет пахнуть потом после тщетного бега за преступниками, которые катаются в инвалидной коляске у нее под длинным носом. Когда запах пота перемешивается с запахом сладких духов – это очень противно, от такого может затошнить даже эскимоса, который снимает свою меховую одежду тогда, когда она совсем износится – до дыр, которые пропускают холод.
Джошуа посмотрел на часы. Четыре стены номера успели ему изрядно надоесть, и он решил прогуляться по городу, пока не пролился настоящий дождь, обещаемый собравшимися в долине тучами. Монблан при взгляде в окно совсем скрылся из вида. Тучи обложили его низко сидящей плотной шапкой.
Портье внизу противно улыбался, принимая ключ из рук Джошуа.
– Как вам понравилась комиссар Рано?
Он явно надеялся выудить какую-то информацию. Известное дело, все портье во всех отелях, даже самые молчаливые, невыносимо любопытны и стараются знать все, что их не касается.
– Фильмы ужасов я могу смотреть и дома, – ответил ему Джошуа почти с улыбкой и отошел к витрине маленького прилавка в углу холла, чтобы купить зонт. Дождь, видимо, все же будет. И ни к чему чувствовать на себе промокшую одежду. Джошуа не любил, когда к нему что-то или кто-то липнет.
Он выбирал недолго, потому
На улице людей было много. Их дождь не пугал, и в любом случае отдыхающие могли спрятаться в одном из множества ресторанов, ресторанчиков и кафе. Таких заведений в Шамони, как показалось Джошуа, в несколько раз больше, чем необходимо. Потому, наверное, они и не процветают, о чем недвусмысленно говорит их внешний вид.
Пошел он не в сторону «Альпины», а в противоположную. Джошуа решил дать своим знакомым время закончить прогулку и пообедать до того, как он нанесет им визит. Несколько раз прохожие раскланивались с ним, приветствуя. Он не помнил этих людей, но думал, что это, скорее всего, вчерашние посетители казино, в чьем присутствии он играл. Каждому человеку, особенно престарелым женщинам, кажется, что они очень заметные фигуры в этой жизни. И чем женщина старее, тем, кажется ей, она пользуется большим успехом. Особенно у молодых людей, к каковым Джошуа себя все еще относил. И Джошуа очень обидел бы их, остановившись после приветствия и спросив, где они виделись. Дважды принимался накрапывать мелкий дождь, но прекращался еще до того, как Джошуа успевал снять с зонта чехол. Во время пути в противоположную сторону чехол все же пришлось снять и даже нажать на кнопку, чтобы попробовать, как зонт раскрывается, но дождь опять обманул его.
Холл отеля «Альпина» не отличался отделкой благородным деревом, как в «Альберте Первом». Здесь царил металлизованный пластик, больше отвечающий вкусам молодежи. Спросив портье о нужных ему людях, Джошуа поднялся в лифте на шестой этаж, самый дорогой и единственный в отеле, где соблюдалась видимость комфорта. Постучав в дверь номера, он услышал гибкий женский голос, лишенный недавней старческой надтреснутости:
– Одну минуточку…
Сам не зная почему, Джошуа слегка заволновался.
Дверь не открывали около двух минут. Наконец в замке повернулся ключ.
– Войдите.
Он вошел. За дверью стояла инвалидная коляска, и в ней сидела «старушка».
– Добрый день, мадам…
– Это вы? – Она очень удивилась и побледнела. И попыталась даже выглянуть за косяк, нет ли кого в коридоре рядом с Джошуа. – Вы один?
– Я один, мадам. Позвольте нанести вам визит?
– Заходите, месье… – Коляска откатилась в глубину комнаты, управляемая слабо гудящим электрическим двигателем. – Дверь, пожалуйста, закройте.
Джошуа прошел в номер, с удовольствием убедившись, что дама в настоящее время одна, без заботливого сына, которому нравилось катить коляску перед собой, хотя надобности в этом, оказывается, не было, поскольку коляска имеет двигатель.
– А где ваш сын? – поинтересовался Джошуа.
– Вы разве не виделись с ним?
В глазах у женщины встало беспокойство.
– Увы.
– Он пошел навестить вас.
– Я уже больше часа гуляю по городу.
– Простите, месье, мою назойливость и отсутствие вежливости, но – кто та дама, с которой вы сегодня обедали?