Диверсант из рода Нетшиных
Шрифт:
Сам про себя посмеивался — мол, если выгорит, то ЦСКА* в этом мире образуется из Общества любителей спорта не лыжного, как принято считать, а конькобежного. К слову, и прозвище «кони» будет как-то обоснованнее. И не в началеXX века, а лет на семьсот-восемьсот ранее. Хотя бы потому, что намеревался Внуков применить задуманное в первую очередь, понятно, для нужд армейских.
Осторожно попробовал сначала лед сапогом — вроде не ломкий уже. Переобулся в обнову и попробовал сначала просто встать на ноги — держит. Аккуратно оттолкнулся и — покатил небыстро, но вполне уверенно. По юности Андрей, надо
Дело в том, что дед Внукова Ярослав в 50-е годы (ХХ века, понятно) весьма прилично играл в хоккей с мячом, даже в сборную Москвы — которая по рангу тогда считалась едва ли не сильнее сборной Союза — неоднократно зазывали, да некогда и незачем тогда было будущему светилу мировой исторической науки любимое дело бросать. Но вот коньки вошли в жизнь Андрея лет с четырех, поначалу отдали его в школу фигурного катания, чтоб разучил азы. Потом уже Ярослав Олегович показывал внуку хитрые финты и приемы, оставшиеся в далеком — усмехнулся Внуков про себя, сравнивая ту и эту дальность — прошлом оттого, что начали подзабывать славу русского хоккея. Нет, совсем не бенди он тогда именовался!
И первые клюшки для игры в мяч на льду, как отчетливо помнил Андрей, делал ему отец из подготовленных на выброс новогодних елок, уже высохших и оттого невесомо-легких. Убирались как ненужные все ветки, чуть подрезалась верхушка, легко даже слабой мальчишеской рукой загибалась, потом обматывалась тонкой алюминиевой (лучше медной) проволокой, поверх нее дефицитной тогда синей (лучше черной) изолентой. Ствол в паре мест, где предполагался хват руками, окоровывался и тоже шла в ход изолента. Почему лучше медная проволока — при сравнимой толщине заметно прочнее ломкой алюминиевой. Почему лучше черная изолента — ее сложнее было тогда достать. А уж если появлялась красная или белая — все, предмет долгой соседской зависти!
В детстве Андрея еще проводились Всесоюзные соревнования на призы клуба «Оранжевый мяч — цвет этот ассоциировался тогда исключительно с русским хоккеем, а не заморским, хоть и любимым тоже баскетболом; Внуков-младший даже ездил в составе команды своего двора на грандиозный финальный турнир. А на блюжней к дому соседней хоккейной коробке, когда выходил на лед — с настоящей уже, разве что в юниорском исполнении, немного покороче, да полегче прихотливо изогнутой клюшкой, совсем не такой, как «шайбовая», — и высыпал из авоськи с десяток настоящих плетеных мячиков, из тех, какими играли два десятка лет назад мастера, начиналась потеха. Игра начиналась...
Все эти воспоминания вихрем мелькнули в голове Внукова, но он быстро переключился на современную теперь ему эпоху. Катили коньки не быстро, но уверенно, в изготовление «изобретения» из далекого будущего было совсем не трудным. А уж обучить местных ратников сносно передвигаться на них — дело тоже не хитрое. Так что один важный вопрос, связанный со скоростью похода и внезапностью появления там, где быть никак не должны, казалось, решен.
Данило Тереньевич минут двадцать следил за эволюциями на льду своего товарища с детства в немалом изумлении, потом не выдержал, хватанул с размаху об снег шапку и бросился к Андрею:
— Ой и ловок ты, княжич! Ай да придума! А это трудно — так бежать? И насколько быстро? И как далеко возможно? — смекалистый боярин сразу же правильно воспринял увиденную новину, оценил ее практическую пользу и засыпал теперь друга градом вопросов, неожиданно и вместе с тем ожидаемо закончив просительным — нет, умоляющим тоном!
— Свет Федор Константинович! Дай же и мне попробовать! — быстро переобулись, благо и дел-то привычных — из лаптей выпрыгнуть, да в них же и впрыгнуть, да шнур поверх штанины портов закрепить, так что скоро и Данило чувствовал себя на коньках довольно уверенно. А это только подтверждало предыдущие самоедские рассуждения Внукова о простоте обучения, к слову, вот и будущий учитель для нового рода войск сам буквально на должность напросился.
— С завтрашнего утра будешь каждый день на этих коньках, — Андрей видел, что новое слово боярину понравилось, что катал он его уже мысленно на языке, — ездить. Только место выбери, чтоб не подглядел никто. И через неделю должен не хуже меня уметь!
По дороге потемну к терему вновь зашли в кузню, видимую издалека благодаря пробивающемуся окрест из распахнутой настежь двери света от жарко растопленного горна. «Княжич» выложил перед кузнецом заранее отвязанные от лаптей коньки.
— Можешь такие же изготовить, Иване? Сколько на то времени потребно будет? И как много таких один сделаешь, скажем, за седьмицу? Только смотри, вот здесь и здесь обушки надо немного побольше выковать, ровную сторону сильно не оковывай, лишняя острота не нужна, чай не мечи.
Кузнец недоуменно повертел в руках некогда забракованные им же для оружейного промысла металлические полосы:
— Дело-то нехитрое. Понимаю так, что нужны те поделки тебе одинаковыми парами? Ну, на одну... За полчаса управлюсь, пожалуй. Сколько за день — сам считай, поесть-попить и мне тоже захочется. Дашь помощников, будет больше выход. Да заготовок придется по соседям поискать...
С изготовлением коньков и обучением передвижению на них вроде бы решили. Теперь нужна была подробная рекогносцировка. И доверить ее кому-либо Андрей никак не мог, следовало отправляться самому, а это, почитай, три недели, если не месяц времени! Часть предстоящей дороги к Юрьеву — туда решили ударить по-первости — была изучена в принципе неплохо, но надо было своими глазами увидеть и оценить крепость, продумать план штурма ее, поскольку долгая осада исключалась по определению — налет должен быть стремительным и неожиданно дерзким, на такие ни русичи, ни их нынешние союзники не отваживались никогда.
Но на длительную подготовку рассчитывать не приходилось, не было на нее просто достаточного времени, как ни крути. Да и станешь готовить войско так же, как обычно, так молва о том до Дерпта достигнет за неделю. А ежели все пойдет по его, Андрея, уточняющемуся почти каждый час плану — то за ту неделю он успеет и весь поход провести, и с добычей назад вернуться.
Редко бывает в жизни так, что все идет строго по намеченному — всегда мешается в важный момент какая-то нелепая прихоть. Но в этот раз шло как по маслу, Внуков не уставал дивиться. И нужные две тысячи справных воинов быстро отобрали, причем были то в основном привычные к местной зиме кривичи, на коньки встали все русичи споро, словно всю жизнь ездой на них промышляли. Задачу поставленную знали все, желанием поквитаться с немцами из Ордена, а заодно и с датчанами горели.