Диверсант. Дилогия
Шрифт:
– Если подниму руки – замри и стой! Опущу ладонь вниз – ложись. И ради бога, иди тихо, не наступай на ветки – их хруст в лесу далеко слышен.
Иван кивнул – понял, мол. Он шёл, приотстав от Саши на десяток шагов, но, как ни старался, всё равно шумел.
Через час пути они вышли к железной дороге и, прячась за кустами, прошли вдоль неё.
Показался маленький разъезд, на боковом пути стоял поезд. Осторожно подобрались поближе. На платформе стояла разбитая в боях техника –– Чего это немцы наши танки везут?
– Отремонтируют, воевать на них будут.
Немцы и в самом деле не брезговали трофейной советской техникой и вооружением. Уже осенью и зимой сорок первого года советскими Т‑34 были вооружены целые танковые немецкие полки. И немецкие пехотинцы использовали наши самозарядные винтовки СВТ‑40 – благо в трофейных боеприпасах недостатка не было. Высоко оценивали гитлеровцы и наши артиллерийские орудия.
Немцы вообще широко использовали технику покорённых стран, например – чехословацкие танки Т‑38. Устаревшие модели переделывали в самоходные артиллерийские установки, каких в Красной Армии ещё не было. А немецкая САУ «Хетцер» проявила себя очень достойно. Значительно позже у немцев появились специальные разработки САУ – вроде «Фердинанда», грозы наших КВ.
Перенимали немецкий опыт и наши – на базе трофейных немецких танков T‑III они выпустили СУ‑76.
На восток прошёл поезд с пушками на платформах, за ним ушёл в тыл поезд с разбитой техникой. Разъезд опустел.
– Вот что, Иван, надо наведаться на разъезд.
Рядом с путями стояло здание, в котором находились станционные службы – стрелочники, какой‑то начальник.
Прячась за деревьями, они подобрались к зданию с тыла. Глухая стена, ни одного окна. Сколько человек в здании? А самое главное – сколько немцев? Оккупанты принуждали работать железнодорожников, ставя над ними начальниками своих специалистов – ну и охрану, естественно, куда же без неё?
«Вот ведь незадача, – подумал Саша, – с тыла ничего не видно, надо перебираться на другую сторону путей. Причём напрямую перебежать нельзя – заметят. Ведь на маленьком разъезде нет больше никаких зданий и местных жителей».
Помог случай. Из‑за угла вышел служащий в советской ещё железнодорожной форме и направился к кустам – явно по нужде. «Язык» сам шёл в руки.
Саша жестом показал Ивану – лежи тихо! Сам же осторожно, неслышно подкрался к мужику, дождался, пока тот застегнёт брюки, и приставил к горлу нож.
– Стой тихо! Попытаешься крикнуть – умрёшь!
Мужик замер, боясь шевельнуться.– Ты кто?
– Связист.
– Русский, значит. Немцы на разъезде есть?
– Двое – начальник и охранник.
– Оружие у них есть?
– У начальника пистолет на поясе, у охранника – винтовка.
– Во время несения службы они выходят из здания?
– Редко – только до ветру.
– Поезда часто бывают?
– Нет, у нас однопутка, да ещё немцы не успели служащих набрать. Кого в Красную Армию призвали, кого при бомбёжке убило. Колеса‑то на европейский манер поменять не успели, потому вагоны и паровозы наши, отечественные.
– Когда следующий поезд будет?
– Через час – воинский эшелон.
– Понятно, что не пассажирский. Охранник где?
– У самого входа, слева.
– Возраст?
– Чей?
– Охранника!
– Так молодой парень, в очках. Потому в нестроевых частях. Всё на губной гармошке пиликает.
– А начальник?
– У него отдельный закуток – комнатушечка такая. Ты бы отпустил меня, парень. А то охранник беспокоиться начнёт. Я им ничего не скажу.
– Наших, русских, там сколько?
– Кроме меня – ещё двое стрелочников.
– Меняют вас когда?
– В двадцать часов – работаем сутки через двое.
– Ладно, иди – и никому ни слова, иначе первым порешу. Не оборачивайся, иди спокойно.
Служащий пошёл. Однако Саша обратил внимание на то, что походка у него была уж больно напряжённая, вроде как выстрела в спину ждал.
Саша подошёл к Ивану, разъяснил ситуацию.– Хм, Алексей, я что‑то не пойму, зачем нам этот разъезд? Тут кроме двух немцев нет никого.
– Э, Ваня, ты неправ. Поезд через час будет.
– Этот, с разъезда, сказал – воинский эшелон. Ты что, остановить его хочешь? А вдруг там батальон немцев?
– Не знаю пока, Ваня, сам думаю.
Тем не менее от намерения захватить разъезд Саша не отказался. Можно было подождать, пока кто‑нибудь из немцев выйдет до ветру, а можно ворваться в здание. Риску больше, но и результат быстрее.
Саша решился на штурм.– Значит, так, Иван. Обходим здание. Я вхожу первым, ты – следом за мной. По возможности старайся не шуметь – всё надо сделать тихо, стрелять – в крайнем случае. Уяснил?
Иван кивнул и облизал пересохшие от волнения губы.– Тогда – пошли. Ты обходи здание слева, я – справа.
Саша вытащил нож из ножен и взял его обратным хватом. Так, прикрытый рукой, он не бросается в глаза, и ударить им можно быстро и сильно. К тому же при таком хвате удобно резать, а не только наносить колющие удары.
Саша спокойно обошёл здание и увидел показавшегося из‑за угла Ивана. Тот крепко сжимал винтовку побелевшими пальцами. Нервничает, конечно, – а как без этого?
Они подошли к двери с двух сторон. Саша нажал на ручку, кивнул. Иван резко распахнул дверь, и Саша ворвался в комнату.
Охранник сидел на стуле у входа. Саша с ходу ударил немца ножом в грудь. Сзади его уже подпирал Иван, дышал в затылок.
Находившиеся в общей комнате железнодорожники застыли в шоке от увиденного.