Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский

Линдер Иосиф Борисович

Подчеркнем еще раз: создававшаяся с 1926 года и существовавшая на случай войны западных стран с СССР партизанская и диверсионная сеть после 1936 года была разрушена. Перебросить разведывательно-диверсионные группы (а также оружие, снаряжение, медикаменты, продовольствие, питание для раций и т.п.) в тыл противника гораздо сложнее, чем активизировать заранее подготовленных, обученных, идеологически мотивированных агентов, имеющие на секретных базах необходимые запасы, но этим пришлось заниматься. (К слову, на начальном этапе войны тактику активизации подпольных групп успешно использовали специалисты Абвера, фактически перехватив наработки ИККИ и успешно применив их против создателей.)

Военно-политическая и морально-психологическая обстановка изменилась не только в странах – сателлитах Германии, но и в западных областях СССР. Во многом необоснованные репрессии против крестьянства (раскулачивание и коллективизация), гонения на духовенство и интеллигенцию, политические репрессии 1934–1940 гг. подтолкнули значительную

населения Западной Белоруссии, Западной Украины и Прибалтики к националистам и более того – к сотрудничеству с гитлеровцами. Жители указанных регионов не понимали (а многие не хотят признавать этого и сегодня), что вся их «свобода» закончится после капитуляции Советского Союза. На деле большинство коренного населения, по замыслам врага, подлежало уничтожению, меньшинство ждала участь рабов (впрочем, был еще вариант стать карателем). И только те, кого признавали фольксдойче – этническими немцами, – могли претендовать на лучшую участь.

5 июля 1941 года конспиративное существование Особой группы было легализовано приказом наркома внутренних дел СССР. Новый (старый) руководитель группы – майор государственной безопасности П.А. Судоплатов и его заместители Н.И. Эйтингон и Ш.О. Церетели продолжили работу в условиях жесточайшего лимита времени и кадров.

П.А. Судоплатов отмечал, что в деле подбора, изучения и проверки будущих партизанско-диверсионных кадров летом 1941 года ему активно помогали Н.Д. Мельников [285] , В.А. Дроздов [286] , А.Ф. Камаева-Филоненко [287] и А. Кочергина [288] . Здесь мы также видим негативные результаты «партийных войн». Все указанные лица, кроме Кочергиной, пришли в разведку в 1938–1941 гг. и – при всем уважении к ним! – не успели накопить личный опыт работы в разведывательно-диверсионных подразделениях.

285

Мельников Николай Дмитриевич (1905–1944). Комиссар госбезопасности (с 1943 г.). С 20 марта по 1 июня 1939 г. старший помощник начальника 3-го отделения 1-го отдела Главного управления погранвойск НКВД. С 1 июня по 14 декабря 1939 г. начальник 14-го отделения 5-го отдела ГУГБ. С 14 декабря 1939 г. по 27 февраля 1941 г. заместитель начальника 5-го отдела ГУГБ. С 27 февраля по 1 сентября 1941 г. начальник 2-го отдела I Управления НКГБ. С 3 октября 1941 г. по 16 января 1942 г. зам. начальника 2-го отдела НКВД СССР. С 18 января 1942 г. заместитель начальника IV Управления НКВД НКГБ, начальник 1-го отдела IV Управления. С 6 марта по 3 августа 1943 г. заместитель начальника II Управления НКВД СССР. С 3 августа 1943 г. по 7 апреля 1944 г. 1-й заместитель начальника Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД. Покончил с собой.

286

Дроздов Виктор Александрович (1902–1966). Генерал-майор (с 1945 г.). В РККА с 1920 г. В 1921–1935 гг. в органах ВЧК – ОГПУ на Украине. В 1935–1940 гг. на службе в милиции на Украине и Сталинградской области. С апреля 1941 г. заместитель начальника Управления милиции Московской области. С августа 1941 г. помощник начальника Особой группы при НКВД. С октября 1941 г. помощник начальника 2-го отдела НКВД. С января 1942 г. начальник 2-го, затем 3-го отдела IV Управления НКВД. С апреля 1943 г. начальник Отдела по борьбе с бандитизмом (ОББ) НКВД. С сентября 1943 г. нарком внутренних дел Чечено-Ингушской АССР, с апреля 1944 г. начальник УНКВД по Грозненской области. С августа 1945 г. начальник отдела военнопленных Главного управления по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) НКВД. С февраля 1946 г. начальник 1-го отдела II Управления ГУПВИ НКВД – МВД СССР С февраля 1947 г. начальник Управления «2-Н» (борьба с националистическим подпольем) и замминистра МГБ УССР. С января 1951 г. начальник Бюро № 2 МГБ СССР С 1952 г. начальник отдела II Главного управления МГБ СССР. В марте 1953 г. снят с работы и в сентябре 1953 г. уволен по состоянию здоровья.

287

Камаева-Филоненко Анна Федоровна (1918–1998). Подполковник. Жена разведчика Михаила Ивановича Филоненко. С 1938 г. сотрудник ИНО НКВД (комсомольский набор). Вела оперативные дела нелегалов в европейских государствах. В 1941–1945 гг. сотрудник Особой группы, 2-го отдела НКВД, IV Управления НКВД – НКГБ, находилась в партизанских отрядах. В 1944–1946 гг. участник подготовки операции по вооруженному освобождению Р. Меркадера. В 1946–1960 гг. вместе с мужем находилась на нелегальной работе в Китае, Аргентине, Бразилии, Колумбии, Парагвае, Уругвае, Чили, США и Португалии.

288

Кочергина Александра (?–?). Старший оперуполномоченный ИНО ОГПУ – НКВД. Оперативная «жена» Н.И. Эйтингона.

В условиях жесточайшего дефицита кадров 7 июля 1941 года состоялись закрытые судебные заседания Военной коллегии Верховного

Суда СССР над Я.И. и П.Н. Серебрянскими.

В протоколе судебного заседания по делу Я. И Серебрянского значится:

«Председательствующий объявляет судебное заседание открытым, а также о том, что подлежит рассмотрению дело по обвинению СЕРЕБРЯНСКОГО Якова Исааковича в преступлениях, предусмотренных ст. 58-Iа и 58-II УК РСФСР.

Удостоверившись в самоличности подсудимого, председательствующий спрашивает его, вручена ли ему копия обвинительного заключения. Подсудимый отвечает утвердительно.

Подсудимому разъяснены его права и объявлен состав суда. Ходатайств и отвода составу суда подсудимым не заявлено.

Председательствующий зачитывает резолютивную часть обвинительного заключения и спрашивает подсудимого, понятно ли предъявленное ему обвинение и признает ли он себя виновным.

Виновным себя не признал. На предварительном следствии признал себя виновным после того, как к нему были применены физические методы воздействия. Изобличают его ВОЛКОВ, СЫРКИН, АЛЕХИН, УСПЕНСКИЙ, БУЛАНОВ, ПЕРЕВОЗНИКОВ и др. В 1924 г. он действительно был в Палестине, но его никто для шпионской работы там не вербовал. О его политических настроениях можно судить по конкретной работе, которую, если бы следствие пожелало, могло бы проверить.

Судебное следствие по делу объявлено законченным.

В последнем слове подсудимый СЕРЕБРЯНСКИЙ заявил, что суду он доверяет и просит объективно разобраться в его деле.

Суд удалился на совещание.

По возвращении суда из совещательной комнаты председательствующий оглашает приговор и разъясняет осужденному о порядке подачи им ходатайства о помиловании.

Судебное заседание объявлено закрытым» [289] .

На бланке текст протокола занимает 31 строку. Сравнивая его с аналогичными документами, в которых иногда указывалось время начала и окончания заседания, мы можем утверждать, что суд продолжался не более тридцати минут. Приговор был предопределен заранее, и решение принималось совсем не в совещательной комнате. Но в тот день, 7 июля, Военная коллегия Верховного Суда, в составе председательствующего, диввоенюриста Дмитриева, бригвоенюристов Климина и Наумова и секретаря, военного юриста 1-го ранга Чумало, подписалась под следующим вердиктом:

289

Из архива семьи Серебрянских. Ксерокопия.

«В закрытом судебном заседании в гор. Москве 7 июля 1941 г. рассмотрела дело по обвинению:

СЕРЕБРЯНСКОГО Якова Исааковича, 1892 г. р., быв. начальника специальной группы ГУГБ НКВД СССР, – в преступлениях, предусмотрен. ст. ст. 58-Iа, 58-II УК РСФСР.

Предварительным и судебным следствием установлено, что СЕРЕБРЯНСКИЙ с 1933 года [был] участником антисов. заговорщической организации, существовавшей в органах НКВД, куда был завербован врагом народа ЯГОД[ОЙ].

Одновременно СЕРЕБРЯНСКИЙ являлся агентом английской и французской разведок, которые снабжал секретными материалами, составляющими государственную тайну, чем он и совершил преступление, предусмотренное ст. ст. 58-Iа, 58-II УК РСФСР.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 319 и 320 УПК РСФСР, Военная коллегия Верховного Суда Союза ССР

ПРИГОВОРИЛА

СЕРЕБРЯНСКОГО Якова Исааковича подвергнуть высшей мере уголовного наказания – с конфискацией лично ему принадлежавшего имущества.

Приговор окончательный и обжалованию не подлежит» [290] .

Примечательно, что текст протокола по делу П.Н. Серебрянской занимает 42 строки, значит, по времени заседание длилось несколько дольше.

290

Там же.

«Председательствующий объявляет судебное заседание открытым, а также о том, что подлежит рассмотрению дело по обвинению СЕРЕБРЯНСКОЙ Полины Натановны в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 17–58-Iа, 58-II УК РСФСР.

Председательствующий удостоверяется в самоличности подсудимой, которая сообщила о себе нижеследующие биографические данные: СЕРЕБРЯНСКАЯ Полина Натановна, 1899 года рождения, урож. гор. Баку, состояла чл. ВКП(б) с 1924 г., до ареста являлась сотрудницей спецгруппы ГУГБ НКВД. Арестована 10 ноября 1938 г.

^{Приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР в отношении Серебрянского Я.И. от 7 июля 1941 г.}

^{Приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР в отношении Серебрянского Я.И. от 7 июля 1941 г. (Продолжение.)}

Председательствующий опрашивает подсудимую, вручена ли ей копия обвинительного заключения. Подсудимая отвечает утвердительно.

Подсудимой разъяснены ее права и объявлен состав суда. Ходатайств и отвода составу суда подсудимой не заявлено.