Диверсия высочайшего уровня
Шрифт:
– Да, получили и переслали наверх.
– Дальше что?
– Решают. Мы пока на нелегалку переходим.
Ясно.
– Как Марина… Викторовна? Она уже в аэропорту?
– Никак нет. В отеле.
Твою мать!
– Телефон дай. С моего нельзя. – Я набрал номер. – Марина?..
– Да. – Голос сухой, как пустыня Сахара.
Я хотел сказать ей, чтобы она собирала вещи и бежала на хрен из отеля… в аэропорт, куда угодно, но тут же понял, как это будет глупо.
Старею, становлюсь сентиментальным.
– Ты в порядке?
– Да. А ты?
– Тоже.
Марина ничего на это не сказала и отключила телефон.
Украина, Киев,
экстренное заседание СНБО
09 марта 2016 года
Хто ми з тобою будем, коли закінчиться наша війна?
Чи вистачить нам сили зробити так, щоби впала стіна?
Стіна…Стіна…Стіна… Впала між нами стіна!
Стіна…Стіна…Стіна…
Захвата российского посольства никто не ожидал. Это событие нарушило планы весьма серьезных людей и вызвало настоящую панику во властных структурах Украины.
Вообще стоит отойти немного в сторону и посмотреть на саму конфигурацию современной власти в Киеве. В таком случае придется признать, что сама эта конструкция вызывает неподдельное изумление.
На этот момент в/на Украине действует Конституция две тысячи четвертого года. Перипетии, развернувшиеся вокруг нее, уже привели к двум переворотам и гражданской войне в стране. Согласно Основному закону полномочия украинского президента значительно ограничены в пользу премьер-министра, а тот теоретически должен опираться на большинство в Верховной раде. Таким вот образом якобы достигается согласованность в работе законодательной и исполнительной ветвей власти в стране.
На самом же деле премьер и президент имели по своей партии. Причем премьерская на выборах немного опередила президентскую. Но партия президента – точнее сказать, даже не партия, а некое политическое объединение, выступающее за все хорошее и против всего плохого, – добрала свое за счет одномандатников. Среди таковых было немало личностей, поменявших за время своего депутатства по пять-семь политических партий и движений, готовых продаться по сходной цене кому угодно.
Теоретически парламент должен был стать ареной для противоборства различных политических сил. В соперничестве партий, представляющих интересы всех общественных слоев и движений, должна была вырабатываться какая-то программа действий, приемлемая для них. Именно многопартийность теоретически должна была приводить к тому, чтобы в этой программе учитывались по максимуму самые разные интересы.
На деле же получилось так, что после избрания партии президента, премьера и еще три других создали широкую коалицию лебедя, рака и щуки. Потом они с упоением принялись интриговать против друг друга и затаптывать партнеров по коалиции в грязь. Никакого открытого и честного диалога, спора, даже вражды у них не получилось. Открыто и честно – это не про Украину.
Вся эта конструкция изо дня в день интриговала, пилила, дербанила то, что подворачивалось под руку. Одни ездили по заграницам и просили денег, другие вроде как проводили какие-то реформы. Все старательно делали вид, что они и есть действующая власть Украины, где дела идут нормально. На деле они таковой давно не являлись. Поле возможных решений для них было сужено до предела. Любой неверный шаг мог привести к государственному перевороту, после которого все они, как правые, так и левые, будут болтаться на фонарных столбах. Достаточно кому-то крикнуть: «Зрада!», и понеслось.
Все они были ограничены в своих решениях мнением и возможностями тех людей, в руках у которых имелось оружие. А таких развелось немало.
Конструкция силовых структур Украины тоже была зрелищем не для слабонервных. Во главе всех их стоял СНБО – Совет национальной безопасности и обороны, который возглавлял не президент и не премьер, а секретарь.
Этот важнейший пост занимал бывший комсомольский вожак из Днепропетровска с русской фамилией Перминов. Вся Украина знала его под прозвищем Кровавый Пастор, чего он сам совершенно не стеснялся. Это был человек лет пятидесяти, вечно не бритый, почти лысый, с негромким голосом и тихим безумием в глазах. Он и в самом деле был пастором – проповедником в секте пятидесятнического направления.
Впрочем, и этот человек, уже успевший побывать исполняющим обязанности президента, ни разу не сомневался в том, что он жив, только пока казаки кричат «любо». А как только будет «не любо», то и его скинут в толпу и поднимут на вилы.
Перминов видел и всю ненадежность своего контроля за теми разномастными силами, которые в теории ему подчинялись. Украина хлебнула свободы полной грудью. Военные, а особенно сотрудники милиции, многократно преданные, оплеванные в угоду текущему политическому моменту, старались не высовываться, ни во что не вмешиваться и хапать, где это возможно. Уголовники, выпущенные из тюрем, бомжи, наркоманы, отморозки, из которых формировались различные территориальные батальоны и нацгвардия в целом, изначально никому подчиняться не собирались.
В СНБО входили все руководители силового блока. Они принадлежали к разным политическим силам и, не скрывая этого, боролись за место под солнцем. В этом совете не было только одной силы – пропрезидентской. Вообще.
Министр внутренних дел Гульков, выходец из Харькова, бывший бизнесмен и губернатор, вознесся на эту должность на волне революционной эйфории. Тот факт, что его еще год назад разыскивал Интерпол, никак не смущал президента, подмахнувшего указ о назначении. Всего за год новоиспеченный министр допустил рост тяжких и особо тяжких преступлений в целом по стране вдвое, а в Киеве – вчетверо. Количество террористических проявлений в/на Украине возросло в десятки раз.
Но это ничуть не беспокоило самого министра. Он постоянно обтяпывал собственные делишки, приумножал личное имущество, пополнял ряды своей камарильи. Короче говоря, этот бывший контрабандист очень органично вписался в ряды украинской милиции. Поэтому люстрация ее почти не затронула.
Нельзя было не учитывать и тот факт, что многочисленные подразделения национальной гвардии, которые превратились в параллельную армию, хотя бы в теории подчинялись именно МВД, а не Министерству обороны. Считалось, что Гульков – человек премьера, но это было верно лишь отчасти. Он являлся таковым только до того момента, пока речь шла о противостоянии президенту и о бюджетных ассигнованиях. Если дело касалось чего-то другого, то министр внутрешних справ выступал только сам за себя и больше ни за кого.
Вторым по влиянию человеком в этом зале был министр обороны Иван Четвертак, бывший командующий внутренними войсками и уже только поэтому – злейший враг Гулькова. Намного более грамотный, чем предыдущие министры, но все же паркетный генерал, он своевременно понял, что успешность его как чиновника в сегодняшнем Киеве во многом зависит от пиара и связей с общественностью. Поэтому Четвертак в отличие от своих предшественников сделал ставку на привлечение волонтеров. Блогеры служили у него даже заместителями министра.