Диверсия высочайшего уровня
Шрифт:
Ставка на пиар давала свой результат. Четвертаку удалось скинуть начальника Генерального штаба, одного из немногих людей президента в силовой когорте, и поставить своего человека. Он сумел избежать ответственности за страшные поражения в зимнем, летнем и осеннем наступлениях, за бойню в Дебальцевском котле и потерю донецкого аэропорта.
Блогеры изощрялись во вранье, а люди, как и обычно, им верили. Постепенно шло разворовывание огромных средств, выделяемых на армию, освоение премиальных. Основных схем тут было две. Первая держалась на том, что солдат, давно погибших, числили живыми и получали на них все виды довольствия, часть которого тут же толкали на рынках или сбывали донецкому ополчению.
Именно поэтому официальные цифры потерь оказывались настолько смешными, что в них не верили даже самые отмороженные на голову патриоты. Они думали, что это делается для того, чтобы не допускать паники. На самом деле потери были выше почти десятикратно. Их потихоньку списывали, тела солдат прятали в водоемах, сбрасывали в шахты и копанки. Деньги от такой коммерческой деятельности делились между офицерами, доходили до самого верха.
Часть второй схемы вскрылась во время скандала. Артиллерийским ударом были якобы уничтожены на земле несколько самолетов ДНР, и возник спор, можно ли за это платить премиальные, как если бы машины были сбиты. В процессе перепалки выяснилось, что никакие самолеты уничтожены вовсе не были. Артиллеристы приложили к отчету старую пленку из грозненского аэропорта.
На фронтах подписывались совершенно безумные акты об уничтожении бронетехники противника, установок «Град», сбитых вертолетах. Все это шло наверх. За такие вот подвиги из бюджета полагались деньги. Они исправно выделялись и делились между заинтересованными лицами.
В отличие от министра внутренних дел Четвертак не был бизнесменом, не являлся частью криминально-политического клана. Зато он скоренько набрал в военную контрразведку оперов, уволенных из МВД, и почти открыто готовился к агентурно-боевой работе на улицах Киева. Четвертак считался сторонником президента, но лишь потому, что министр Гульков был его врагом.
Следующими надо упомянуть комбатов.
Они представляли на совещании легализованные отряды самообороны Майдана, ДУК «Правый сектор», добровольческие части, сформированные уже после начала боевых действий. Самые серьезные батальоны были размером с полнокровную бригаду, имели свою бронетехнику и артиллерию. В джентльменский набор командира такой вот вооруженной структуры входила корочка депутата Верховной рады, в которую они избирались от самых разных партий. Все они имели военное звание подполковника или полковника Министерства обороны либо внутренних дел.
Командиры батальонов были самыми разными людьми. Начиная от подполковника милиции, откровенного фашиста Чернецкого, который сейчас, как и все, тихо сидел в зале, и заканчивая аферюгой Степанченко, который каким-то образом отметился еще в Донецке на стороне сепаратистов, а потом создал собственный батальон.
Эти воинские части были своего рода джокерами в политической игре. Они лишь номинально подчинялись командованию, фактически занимались рэкетом, грабежами и мародерством, получали помощь от олигархов взамен на участие в рейдерских захватах. Батальоны имели свое место и в планах государственного переворота, который намечался давно и вот-вот должен был грянуть.
Но то, что произошло сегодня, перевернуло все планы. Поэтому комбаты сидели вместе со всеми в зале заседаний в президентской администрации, нервно говорили по телефону и думали, как им теперь оправдываться. За участие в запланированных беспорядках они получили солидные суммы, причем большая их часть была уже потрачена.
Кроме помянутых личностей, за столом присутствовали мэр Киева и несколько народных депутатов Украины. Каждый из них представлял какую-то олигархическую группировку. Сам факт присутствия таких людей на чрезвычайном совещании был скандальным. Но все уже убедились в том, что надо не чистоплюйничать, а работать по факту. Если у кого-то имеется реальная сила, то его интересы тоже необходимо учитывать.
Само заседание сегодня было уникальным в том, что его вел лично президент. Бывший комсомольский активист Днепропетровщины сидел вместе со всеми и напряженно смотрел репортаж Пятого канала, принадлежащего президенту.
На экране было осажденное российское посольство, баррикады. Кадры дергались, очевидно, монтировалось все с колес.
Потом в поле зрения возникла машина, около нее толпились люди, с оружием и без. Журналистка явно пыталась найти главного, чтобы поговорить с ним.
Двери посольства. Внутренние помещения. Растоптанный российский флаг на полу.
Какие-то молодые люди. В руках одного из них мелькнула винтовка.
Комната. Еще люди.
Наконец изображение сменилось. Появился совсем молодой хлопец в каске.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Олег Елько, временный координатор «Патриотов Украины», Киев.
– Расскажите телезрителям, что вы здесь делаете.
Пацан на командира никак не тянул и был явно не готов к выступлению перед камерой.
– Этим утром был убит снайпером наш руководитель, Константин Бубко. Поранены еще двое хлопцев. – Мальчонка помялся и продолжил: – Мы требуем от Путина убираться с Украины. Иначе… мы здесь все спалим!
Бред!..
– Вы считаете, что вашего руководителя убил именно москальский снайпер?
– Мы не знаем, кто это был, но не уйдем отсюда! Не дождетесь! Слава Украине!
Президент взял пульт, лежащий на столе, отключил телевизор и спросил:
– Как это понимать?
Все взгляды остановились на Чернецком.
– Это не мои, – сказал тот.
– Что значит не ваши, Евгений Игоревич? – мягко спросил Гульков. – «Патриот Украины» – ваша организация.
– Я сказал, это не мои! – вспыхнул Чернецкий. – Я их знать не знаю! Кто это такие?
– Он назвал свою организацию «Патриоты Украины», а не «Патриот…», – отметил наблюдательный комбат Степанченко.
– Да какая разница?! – раздраженно сказал президент. – Что делать будем? Этот материал уже появился в выпусках новостей на Западе! Вы понимаете, какой будет резонанс?!
Вряд ли кто-то понимал это до конца, но резонанс действительно был. Ситуация один в один напоминала захват американского посольства в Иране в семьдесят девятом году двадцатого века, теперь уже прошлого. Ассоциация не из лучших. Ясно, что Россия просто не сможет не вмешаться в эту историю, и никто не сможет ей возразить. Потому что если оставить такое без ответа, то завтра любой шпане можно будет захватывать посольства в какой угодно части мира.