Дивная золотистая улика
Шрифт:
В общем, мы урегулировали все вопросы - квартира остается мне, с машинами тоже разобрались, с банковскими вкладами. Но ресторан... как его поделишь? Я хочу остаться на должности коммерческого директора. А он предлагает мне процент с дохода. Я не могу на такое согласиться. Понимаете, он, конечно, великолепный повар, изумительный, но если я уйду, наше дело рухнет через полгода. И тогда мой процент превратится в фикцию.
– Очевидно, он так не думает.
– Он сейчас, вообще, не думает. Он только слушает, что ему говорит Сантана и повторяет за ней.
– Простите, кого он слушает?
–
– Для нашего уха звучит непривычно, - без тени улыбки согласился шеф.
– Так вот, Сантана говорит, что не хуже меня справится с этой работой. Она, дескать, тоже бухгалтер!
– Ее профессионализм не вызывает у вас доверия?
– Послушайте, в каждом деле есть своя специфика, вы согласны? Она действительно работала бухгалтером, но где? В какой-то мелкой фирме - поставки сантехнического оборудования... Какое это имеет отношение к ресторанному делу? Да, есть основные правила, общие для всех видов деятельности - допустим, складской учет, он везде складской учет. Но даже умение вести главную книгу не означает, что ты справишься со всем комплексом проблем. Ведь выстроена сложнейшая система взаимосвязей. А эта мартышка безмозглая считает, что как только усядется в моем кабинете, дела сами собой будут делаться! Как хотите, но я не могу ей позволить вот так просто разрушить дело, которому я посвятила столько лет! Это мой ресторан! Мой и моего мужа, но никак не этой соплячки!
– Она намного моложе вас?
– уточнил Гоша.
– Марине ровесница, нашей дочери, - презрительно фыркнула Елена Юрьевна.
– Честное слово, не понимаю, как мужики устроены? Ведь это все равно что на собственном ребенке жениться!
Гошкины брови слегка дернулись вверх, но он ничего не сказал. Просто неслыханная деликатность с его стороны. Впрочем, Котельникову его мнение мало интересовало - она вернулась к основной теме.
– Одним словом, переговоры по ресторану зашли в тупик. Я отказываюсь выходить из бизнеса, а это худосочное недоразумение требует, чтобы муж от меня избавился. Дескать, я и так достаточно всего получаю, да к тому же проценты обещаны... внушает ему, что это я стяжательница ненасытная, а вот они ведут себя безупречно благородно. И все знакомые будут на их стороне.
– А это так важно?
– Для ресторана?
– она пожала плечами.
– Не особенно. Конечно, лучше иметь репутацию без пятен, но сейчас такое время... Если клиенты получают качественное обслуживание и вкусную еду за приемлемые деньги, то кого будут волновать семейные сложности хозяев? А вот для мужа... да, тут общественное мнение имеет значение. Он человек порядочный. Вы, Александр Сергеевич, меня поймете - нас ведь в молодости еще воспитывали, внушали какие-то принципы... Если разводиться, то мужчина должен уйти с одним чемоданчиком и все такое... Муж, несмотря на всю эту грязь, старается держаться так, чтобы его не в чем было упрекнуть. И насчет квартиры, например, или моей машины, даже вопрос не стоял о дележке. Но ресторан оказался камнем преткновения. Мы все пытаемся договориться, найти решение... В общем, встречаемся раза два в неделю и толчем воду в ступе. Вчера вот тоже должны были встретиться - договорились на пять часов. Но утром за мной приехали из милиции. И я весь день провела...
– она махнула рукой.
– Сначала я просто не понимала, о чем меня спрашивают... почему вдруг правоохранительные органы так заинтересовалась моими семейными проблемами. А потом, когда они прямо обвинили меня в том, что я заказала убийство Геннадия, я была просто в шоке! Естественно, из милиции я сразу помчалась в ресторан. Но можете себе представить, меня не пустили, - Елена Юрьевна взяла пустой стакан, заглянула в него и поставила на место. Я поняла намек и потянулась за бутылкой. Котельникова выпила полстакана минералки одним махом, и плечи ее снова передернулись.
– Именно так! Меня не пустили в ресторан, который принадлежит мне, который я создавала, в котором работала с первого дня! Не пустил Славик, охранник, которого я сама, лично, два года назад приняла на работу! Это было настолько унизительно... в жизни ничего подобного не переживала. Честное слово, когда муж сказал что уходит к этой крашеной вешалке, и то мне не было так плохо. Я не очень хорошо помню, наверное, у меня началась истерика. Славик даже испугался немного, он, в общем-то, хороший мальчик. И он совсем решился позволить мне зайти в вестибюль, но тут вышел еще один, такой мордоворот! Оказывается, Геннадий нанял нового охранника и поставил его старшим, без моего ведома! И этот, новый, просто запер передо мной дверь, представляете?!
– Неприятно, - нейтрально согласился шеф.
– А вы не пробовали позвонить мужу, чтобы он приказал вас пропустить?
– Разумеется, пробовала! Но он, когда видел на сотовом мой номер, просто не брал трубку. Тогда я позвонила с уличного таксофона... он все равно не стал разговаривать. Сказал, что не ожидал от меня такой подлости и что больше со мной встречаться не желает. И что-либо обсуждать тоже. Знаете, мне показалось, муж поверил, будто я действительно могла кого-то нанять для его убийства. Мы двадцать три года прожили, а он мог в такое поверить!
– Его можно понять. Ситуация ведь в самом деле сложилась скользкая. Он бросил вас ради другой женщины. Кто знает, на какие поступки вас могут толкнуть обида и ревность. Кроме того, денежный вопрос. Пока вы его законная жена, в случае его смерти, все имущество остается вам с дочерью. А после развода... что там? Процент от прибылей ресторана? Да еще сомнительный, как вы говорите, процент.
– Процент он предлагает вполне конкретный, - сухо поправила она.
– Это прибыль ожидается сомнительная. И не думайте, будто открыли мне что-то новое. Все это - причины, по которым я должна была организовать убийство мужа, мне объяснили в милиции. Я к вам пришла не за тем. Я хочу, чтобы вы доказали, что я здесь ни при чем. Бомж явно подкуплен - ему заплатили и научили, что надо говорить. Я хочу, чтобы вы нашли, кто подговорил этого бомжа.
Баринов откинулся на спинку стула.
– У вас есть предположение, кто мог это сделать?
– Эта мерзавка, большая любовь моего мужа, конечно, кто же еще? Ей нужно побыстрее выйти замуж, прибрать к рукам имущество, а я мешаю. Если меня посадят, у нее руки будут развязаны.
– То есть вы предполагаете, что ваша соперница, желая ускорить развод, решила вас оклеветать. Что ж, ход довольно оригинальный.
– Но вы сможете мне помочь?
– Думаю, это реально. Кто с вами беседовал в милиции?
– Не уверена, что это можно назвать беседой, - Елена Юрьевна настолько пришла в себя, что сумела скривить губы в некоем подобии иронической улыбки.
– Какой-то следователь. Он представился, но я была в таком состоянии... сейчас, у меня где-то должно быть записано.
Она долго рылась в сумочке и, наконец, достала дешевую, неряшливо сделанную визитку.
– Вот. Водянкин Алексей Семенович. Господи, и фамилия-то какая гадкая! Водянкин.
Александр Сергеевич и Гоша переглянулись. Хотя ни тот, ни другой, ничего не сказали, у меня было ощущение, что им фамилия Водянкин тоже не понравилась. Очевидно, Елена Юрьевна почувствовала некоторое охлаждение атмосферы. Она положила визитку на стол и спросила встревоженно:
– Так вы возьметесь за мое дело?
<