Дивная золотистая улика
Шрифт:
– Почему множественное число?
– насторожился шеф.
– Что-нибудь указывало на количество преступников?
– Нет, ничего такого... множественное число потому, что так неопределеннее получается.
Все как обычно. Я сказала нелепость, Гошка бестактно заржал, а милый, славный Александр Сергеевич мягко заметил:
– В такой ситуации, формулировка "неизвестный преступник" будет достаточно неопределенной. Продолжай.
–
– а что вы хотите? Надо же мне собраться с мыслями!
– Когда мы были у Славченко первый раз, у него на столе стоял компьютер и несколько коробок дисков - он явно что-то писал на болванки. А сегодня дисков не было. Делаем вывод: их унесли неизвестные преступники.
Я снова сбилась на множественное число, но Баринов не стал меня поправлять. Его интересовало другое.
– Компьютер тоже исчез?
– Нет, валялся на полу. Причем, в довольно-таки э-э... разобранном состоянии. И вот мне непонятно - если это были грабители, зачем они тратили время на то, чтобы изуродовать компьютер, раскидать в коридоре одежду и прочие глупости? И вообще, кому надо было забираться в квартиру, когда хозяин дома? Да и что такого ценного у него могло быть?
– Рита, ты долго и красиво доказываешь, что это был не банальный грабеж, - нетерпеливо перебил шеф.
– Можешь считать, что ты меня убедила. Продолжай.
– Мы предполагаем, что Саша был связан с Углянцевым и работал на него. Мы точно знаем, что Саша брал деньги у Сантаны. Судя по всему, он был жадным идиотом, так что вполне мог параллельно затеять еще какую-нибудь аферу, из-за которой его и убили. Но мне эта версия кажется слишком сложной. Нецелесообразной.
– А жизнь вообще сложна и нецелесообразна, - подал голос Гоша.
Я не обратила на его выпад внимания, потому что мы все обсудили еще в машине, и в целом напарник со мной согласился. А спорил сейчас просто по привычке. Чтобы форму не потерять.
– Принимаем как аксиому, что Сантана Сашу не убивала. Не было у нее повода, да и поведение не соответствовало. Но логика указывает, что связями Славченко в доме Котельниковых воспользовался и Углянцев, которого мы пока, - я не удержалась от мелкого, легкого ехидства, - для неопределенности, будем называть: "неизвестный, желающий завладеть рестораном Котельниковых". Саша ворует у Марины кольцо - помните, как она говорила? Примерила серьги, потом бросила кольцо в сумочку, и оно еще несколько дней там болталось. А когда ей представился случай вернуть колечко в шкатулку, оказалось, что оно исчезло. Марина на Сантану грешила. Думала, в ресторане неосторожно сумочку оставила, а Сантана в нее залезла. Возможно, так и случилось, но бой-френду забрать кольцо было гораздо удобнее. И с фотографией то же самое. Саше и семейные альбомы не нужны были - за последний год он Котельниковых много раз снимал, и все фотографии у него в компьютере имелись. Выбирай любую и печатай сколько угодно экземпляров. Мало того, он мог предложить использовать в качестве пешки своего соседа алкоголика. Наверняка Углянцева это очень устроило. И самому трудиться не надо, подходящего человека подбирать, и засветится в случае неудачи Саша, а не Углянцев. А красавчик Анатоль остается чист аки голубь белый.
– Особенно после того, как и Поршневу, и Славченко, затылки раздробили, - добавил Гоша.
– Его теперь к делу Котельниковой вообще не привяжешь.
– Да Углянцев после этих убийств вообще туда не вписывается!
– Баринов сильно стукнул ладонью по столу.
– Мы же все справку на него читали - там "мокрых" дел! Даже свидетелем никогда не проходил, и вдруг за две недели три трупа. Словно с цепи сорвался.
– Собственно, он и сам это утверждает, - задумчиво пробормотала я.
– Говорит, он честный бизнесмен, что в его арсенале нет обрезков труб и наемных убийц. Ему для достижения целей хватает налоговой, санэпидстанции, архитектурного надзора и прочих служб...
– Услуги которых он оплачивает, - хмыкнул Гошка.
– Хороша честность.
– В его понимании это составная часть бизнеса. А то, что он аккуратно платит по хорошему тарифу людям, которые делают за него грязную работу, Углянцев считает своим вкладом в стабилизацию государственной экономики.
– Просто милашка, - снова не удержался напарник.
– Куколка. Такой беленький, такой пушистый! Даже странно такого благородного бизнесмена встретить: все вопросы он решает исключительно мирным путем натравливания на противника госструктур. В наше время, убить - гораздо дешевле на круг выходит. А он пацифист, прямо как Поршнев. Да еще и благотворительностью занимается, повышает материальный уровень бюджетников. Вот только почему вокруг него трупы прямо-таки штабелями ложатся? И все с пробитыми головами. Панкратов, Поршнев, Славченко! Это он может объяснить?
– Этого он объяснить не может. Насчет Панкратова только плечами пожимает, настаивает на несчастном случае и любую свою причастность отрицает категорически.
– Еще бы он ее подтверждал!
– Не хочу сказать, что я Углянцеву в этой ситуации безоговорочно верю, но доводы у него вполне логичные. Бухгалтер для него был отработанный материал: кому нужен засветившийся информатор? А убивать его... зачем? Пользы он, конечно, больше не мог принести, но и вреда тоже. А что касается истории с Котельниковыми, тут он даже не сразу понял, о чем я толкую. Когда узнал про арест Елены Юрьевны, очень удивился. А потом поклялся, что понятия об этом не имеет и еще раз объяснил мне, что у него другие методы. И заверил, что все это их, внутренние семейные разборки.
– Которые случились очень вовремя для него.
– Он говорит, что и так Котельниковых дожимал. Но раз уж у них до рукопашной дело дошло, с его стороны, глупо не воспользоваться ситуацией.
– Ладно, Рита, про Углянцева ты мне ничего нового не сообщила, - Баринов откинулся на спинку кресла.
– Может, закончишь свое лирическое отступление и перейдешь к ответу на мой вопрос? Что вы нашли в квартире Славченко?
– Сейчас перейду, - кивнула я и обернулась к напарнику: - Гоша, где фотоаппарат?
– У Нины, естественно. Слышишь, принтер гудит.
– Одну минуточку, я последнюю фотку печатаю, - подала Ниночка голос из приемной, не дожидаясь, пока ее позовут - Сейчас, сейчас... оп! Бегу!
Она действительно прибежала и ловко, словно опытный крупье игральные карты, разложила на столе фотографии.