Дивные пещеры
Шрифт:
Так они беседовали, и Юра Дымов даже сочувствовал мяснику Васе… И вот теперь эта странная встреча в Пещерах…
– Ты уж не обижайся, – сказал Вася. – Ни я, ни ты тут не виноваты, так уж получилось… Вот у меня мяса есть кусок… Копченное по армянскому способу… Хочешь?
Юра Дымов почувствовал возле себя острый, с дымком, запах. Желудок его сократился, оттуда до самого горла зигзагом прошла молния. Тамара придвинулась, торопливо задышала. Юра взял мясо…
Мясо было сырокопченым, обжигало перцем… Оно таяло во рту и само собой, совершенно без всяких усилий исчезало в желудке. Юра пытался хоть ненамного задержать армянское мясо во рту, но безуспешно. Потом он все-таки сделал над собой усилие, зубы перестали рвать кусок, и Юра протянул мясо Тамаре. Тамара осторожно откусила и аккуратно проглотила. Тамара вообще была аккуратной и воспитанной
– Спасибо, – сказал Юра, протягивая остаток куска мяснику Васе.
– Ешь, ешь… когда еще придется, – в голосе мясника была искренняя забота. – У меня еще есть. Да я скоро дома буду.
– Я что-то вас не совсем понимаю, – сказал Юра. – Вы что, собираетесь бросить меня здесь?
– Да.
Юре показалось, что мясник вздохнул.
– Почему?
– Сейчас объясню… Буду говорить откровенно, потому что тебе отсюда уже не выбраться… Все характер мой проклятый… жадность. Продал я тебя, Юра… Стыдно даже говорить… Хоть бы уж цену взял… а то за машину щепы… А зачем мне щепа – и сам не знаю. Шел раз мимо кучи щепы, как раз солнышко светило, щепа так вся и сияет, так и светится, как куски золота… Показалось мне, Юра, что это золото. Знаю, что не золото, что дерьмо, не нужно мне весь век, а все равно не могу с места сдвинуться. И так захотелось мне, Юра, этой щепы… Сил никаких нет. Рублю мясо – в глазах щепа. Жену обнимаю, кажется – щепу беру. Хотя какая уж моя жена щепа – семь пудов будет… Извелся весь… До того, Юра, дошел – стал щепу из этой кучи воровать… Подойду и жду, пока никого не будет, а потом хвать щепку и в карман. Натаскал немного, кучку, да она в той кучке не смотрится. Пошел я тогда к тому человеку, что щепой ведал, рассказал все, как есть. А он мне и говорит: будет тебе, Вася, щепа, если ты одного человека в Пещерах заблукаешь.
– Человека… в Пещерах…
– Да, Юра… Вот оно, какие дела… За кучу щепы – человека в Пещеры…
– И ты согласился?
– Согласился, Юра… А куда денешься? Такой характер… Или щепа… или из ружья себе в лоб. Ну я и согласился…
– Это я?
– Нет, не ты… Ты случайно влип в эту историю.
– Алексей Павлович?
Вася вздохнул, достал из кармана мясо и стал жевать. Опять остро запахло дымом, чесноком, перцем. Тамара не выдержала, заскулила.
– Тот, что со мной был? – опять спросил Юра.
– Какое это теперь имеет значение? – Мясник продолжал равномерно жевать, как корова жвачку. – Для тебя, Юра, теперь все кончено. Вывести тебя отсюда я не могу, поскольку все знаешь, а самому ни за что не выбраться… От той пещеры, Юра, где ты меня увидел, до выхода сто два поворота. И надо знать, куда какой поворот… Каждый поворот, Юра, по-своему поворачивает… Я их наизусть выучил… Таблица есть у меня дома такая… Один человек дал… Он ее сам составил… А может, от стариков досталась. Не могу сказать точно. Кто, Юра, знает таблицу Пещер, тому Дивные не страшны. Я эту таблицу почти каждый день повторяю… Приходится иногда гулять по этим Пещерам… Для разнообразия жизни. И кроме того – клад. Вдруг попадется. Клад Старика, Юра, – это тебе не куча щепы… Обидно, что я потерял уже интерес к этой щепе. Такое со мной впервые. Еще не получил, а потерял интерес. Не то старею? Да нет, стареть вроде бы еще рано… Значит, прогадал я… Прогадал, Юра… Надо было что-нибудь получше щепы просить… Да еще вот ты мне попался… Выходит, двоих за кучу щепы загубил… Двоих за кучу такого барахла много, а, Юра? Как ты считаешь? Ладно… за тебя отдельно надо получить… Уж за того ладно – щепа… Пусть… Договор дороже денег, но за тебя надо отдельно… И что-нибудь поценнее… Ты ведь влип невинно… А за невинных, Юра, надо подороже брать… Не знаю еще что, но большое… Мне давно хочется большого, высокого… И чтобы из трубы дым шел…
– Завод, что ли? – спросил Юра.
– Нет, – покачал головой мясник. – Зачем мне завод? Завод без надобности… Что я с ним буду делать? Не знаю даже, что мне надо… Но обязательно большое, высокое и чтобы дым из трубы шел… Вот раньше локомобили выпускались… Я в кино видел… Молотилки крутили… Вот бы мне, Юра, такой локомобиль… Поставил бы на огороде, любовался. Да и польза практическая. Ворон бы с грядок пугал. Здорово! Пожалуй, я за тебя локомобиль, Юра, попрошу… Пусть достает где хочет… Раз сгубил невинного человека…
– Я еще не сгубленный, – сказал Юра.
Мясник опять покачал головой. На этот раз грустно.
– Сгинешь… обязательно сгинешь, Юра. Кто
Мясник Вася поднялся, взял фонарик и протянул широкую, похожую на клешню крупного рака ладонь. Пиджак ему был немного тесен, и рука высунулась почти до локтя. Получилась волосатая клешня… Юра отвернулся.
– Презираешь? – В голосе мясника не было обиды. – Правильно. Так и должно быть… Я бы тоже… Ладно… Все равно…
Мясник Вася немного потоптался возле Дымова, хотел еще что-то сказать, но потом махнул рукой-клешней и пошел, светя себе фонариком под ноги. У поворота он остановился, оглянулся. Свет скользнул по Дымову, смотревшему ему вслед и гладившему по голове Тамару.
– Ну, бывай… Не обижайся на меня… Я не виноват, что ты влип… Тебя бы я не продал… Обстоятельства…
Мясник подождал ответа, но не дождался, шагнул и скрылся за поворотом.
– Это Громов подбил тебя! – крикнул Юра. – Громов… Я уже догадался! Только Громов мог за щепу человека…
Юра Дымов разговаривал с собакой Тамарой.
– Давай, Тамара, договоримся вот о чем, – говорил Юра, поглаживая собаку по голове. – Сейчас мы с тобой отдохнем немного и пойдем… Чего сидеть, правда? Сколько сможем, будем идти… А потом давай дадим слово… Не есть друг друга… Хорошо, Тамара? Я свое слово сдержу. Я уверен. Дело в тебе. Ты сможешь удержаться? Наверно, сможешь… Ты честная, преданная собака… Ты любишь меня.
Дымов гладил собаку по голове и чувствовал, что Тамара внимательно слушает.
– Мы с тобой поели, Тамара, и у нас есть немного мяса. Мы с тобой долго продержимся… Может быть, мы дойдем до моря… Ты никогда не видела моря? Оно прекрасно. Особенно, когда солнце… и девушки… Море и девушки… Море и девушки неотделимы, Тамара. Надо мне было каждый год ездить на море… Я там всего один раз был. Да, я свалял большого дурака.
Юра Дымов замолчал. Все-таки он был очень слаб. Этот мясник здорово врезал ему. Наверно, он хотел убить Юру Дымова, а потом, когда увидел, что не убил, еще бить уже не решился. Не то чтобы заговорила совесть, а уже не было смысла…
Так долго сидел лесник Юра Дымов, набираясь сил и размышляя: стоит ли вставать и идти или, может быть, остаться сидеть вот так, привалившись к стене, не двигаясь…
Вдруг Тамара насторожилась и зарычала. Опять кто-то идет? Прямо не Пещеры, а проходной двор. Может быть, Старик? Говорят, Старик является перед смертью. А может быть, Громов? Только он знает таблицы Пещер. Это Громов поручил Васе заплутать в Пещерах Алексея Павловича. Чем-то этот человек ему опасен.
В самом деле послышались шаги. Торопливые, почти панические. Кто-то бежал с той стороны, где скрылся мясник, тяжело топая и загнанно дыша. Тамара вскочила, залаяла. Показался свет фонарика. Тени от уступов закишели на стенах хода, как какие-то твари.