Диво-дивное
Шрифт:
– Ну, найдем, придем к ней и что мы ей предъявим? Надо хорошенько все обдумать.
– Жень, я голоден, как волк. Давай, заедем в кафе и чего-нибудь пожуем.
– Мне надо в больницу к маме. Я уже два дня у нее не была.
В это самое мгновение мне позвонила мама, как чувствовала, что речь идет о ней.
– Женечка, милая моя, как у тебя дела?
– Все нормально, - настороженно произнесла я, - сейчас забегу в магазин и потом поеду к тебе. Что купить?
– Именно поэтому я и звоню.
– Я приготовилась получать инструкции, но мама попросила, - Женечка, ты сегодня не приезжай. Ко мне в больницу пришел Павел Петрович. Помнишь его?
– Мам, ты правду говоришь? Или, - я отошла подальше от Юрия и продолжила, - или занимаешься сводничеством?
– Женя, мама никогда не врет, - сообщила о себе в третьем лице она.
– Все, моя дорогая. Созвонимся.
– Сводница, - прошептала я, пряча в сумку телефон, и с усмешкой добавила, - знала бы ты, что я меняю кавалеров, как перчатки.
Один из упомянутых кавалеров стоял поодаль и терпеливо ждал, когда я закончу телефонный разговор. Я пояснила:
– Мама поменяла меня на кавалера.
– Ревнуешь?
– Что ты, - отмахнулась я, - была бы только рада.
– Я так понимаю, что твой визит в больницу переносится на завтра, поэтому мы можем с чистой совестью прогуляться. Но прежде подзаправиться в кафе.
– Юра, поехали ко мне, я что-нибудь приготовлю. И не смотри на меня так, как будто я предлагаю тебе жениться на мне.
– Я готов!
Наверное, мое лицо перекосилось, поэтому Фомин извинился и спросил:
– Что я должен сделать, чтобы загладить свою оплошность?
– Начистить ведро картошки!
– рявкнула я.
– Целое ведро?! А что мы будем с ним делать?
– Жарить-парить, - хмыкнула я...
Мы вместе приготовили ужин из продуктов, которые купил в магазине Юрий. Я накрыла на стол. Юрий открыл бутылку вина и разлил вино по бокалам. Мне очень хотелось зажечь свечи, но я себя удержала от интимно-намекающего порыва. После пары глотков вина меня потянуло в сон. Голос Юрия доносился до меня издалека. Потом и вовсе пропал...
Я проснулась на рано утром на диване в гостиной. Я озябла. Хотела прикрыться пледом и спать дальше, но вдруг подумала: почему я сплю на диване в гостиной, а не на своей кровати, в своей спальне. Вспомнила о Юрии.
Слезла с дивана и, пошатываясь, пошла обследовать квартиру. Начала с кухни. Стол был убран, посуда вымыта. Я двинулась в свою спальню. И здесь меня ожидал очередной сюрприз. Часть старого деревянного плинтуса была оторвала наглым образом. Я подошла и заглянула. Большая щель между стеной и полом, которую ранее прикрывал плинтус, ничего более.
Я опомнилась и вернулась в прихожую. Обуви Юрия нигде не было. Тогда я подошла к окну, наивно надеясь, что увижу его автомобиль на парковке у дома. Автомобиля не было.
Я облегченно вздохнула, как будто справилась с трудной ситуацией, и от усталости опустилась на стул. То, что интересовало моих недругов, уже в их руках, я могу спать спокойно. Но хотелось бы узнать, что пряталось под плинтусом.
И почему я уснула мертвецким сном после пары глотков вина? Но на этот вопрос у меня есть ответ: в моем бокале была большая доза снотворного. Пали из пушки, я не услышу.
Значит, Юрий.
Если Юрий, то Борис - не злодей, не член шайки-лейки.
Почему-то я решила, что одно другое исключает.
Прежняя Женька никогда бы не стала проявлять инициативу и звонить малознакомому мужчине, тем более на рассвете. Теперешней Женьке было море по колено.
Я хотела отключиться при первом сигнале, но взяла себя в руки и дождалась ответа.
– Женя? Что-то случилось?
– Случилось.
– С тобой все в порядке?
– Со мной будто бы да, но... мне нужно с тобой посоветоваться. Можешь сейчас приехать?
– Буду через пятнадцать минут...
Я увидела Бориса из окна. Едва он оказался в моей прихожей, я спросила:
– Боря, ты мне наврал, что учился в параллельном классе?
– Я сказал правду.
– Ты меня прости, но я навела справки у одной твоей одноклассницы, у Лильки Владимировой. Она показала мне выпускной фотоальбом. Там нет никакого Бориса Мельникова.
– А мальчик по фамилии Мухомор там был?
– Мухомор был.
– Так это я! Я женился в девятнадцать лет и взял фамилию жены, стал Мельниковым. Так свыкся с новой фамилией, что забыл тебе сказать, что в школе был Мухомором.
– Слушай, а ведь я тебя вспомнила! Да-да, ты был таким... мальчиком-с-пальчиком с большими ушами.
– Я показала руками большие уши, как у Чебурашки.
– Не преувеличивай, - усмехнулся Мухомор-Мельников, почесывая свое левое ухо, совсем не превеликое, обычное.
– И фамилия у этого мальчика-с-пальчика была Мухомор!
– продолжала восхищаться я.
– Ты мне можешь объяснить, что произошло? - вернул меня в действительность Борис. Видимо, воспоминания о школьном прошлом его тяготили.
– Сначала еще один вопрос: тебе знакома Надежда Илларионовна Шакс?
– Впервые слышу.
– Но как же так! Я видела тебя с ней два дня назад на окраине города на заправочной станции.
– Меня с ней? На заправке? Два дня назад?.. Погоди-ка, что-то припоминаю... Точно, я разговаривал с какой-то темноволосой женщиной...
– На джипе, - подсказала я.
– Да, на джипе. Она меня заметила, подозвала и завела бодягу: мол ей нужны мужчины моего типа в качестве модели для конкурса парикмахерского мастерства. Долго уговаривала, я естественно отказался.
– А мне один человек пересказал суть вашей с ней беседы. Она говорила, что ей нужен результат, требовала тебя ускориться, ты клялся ей в любви и просил о свидании.