Дизайнер смерти

Соул Диана

– Пришли, – останавливаясь у одного из отсеков, произнес Дизайнер и приложил руку к открывающей панели.

Двери в очередной раз с шипением разъехались в стороны, выпуская изнутри клубы пара и собачий холод.

– Это что? Холодильник? – ужаснулась я условиям, в которых держат заключенных. Здесь царил адский мороз, пробирающий до костей. И мое тонкое платье ничуть от него не защищало.

– Почти. Анабиозный отсек. Или императрица считала, что кто-то будет тратить на заключенных ценные ресурсы: воду и еду? Зачем? Куда дешевле и надежнее погружать

их в сон. Еще одна гарантия, что они никуда не сбегут.

Едва не плача, я разглядела в глубине помещения сотни капсул с телами внутри. Это было жестоко.

Очень. Да, я понимала – все эти люди живы, но выходило, что Ронан меня все же обманул.

– Мне обещали разговор с Милентой, – произнесла я. – А после ее отпустят вместе с детьми.

– Император редко бросает слова на ветер. Можно думать о нем что угодно, но свои обещания он выполняет. – Хэдок подошел к огромному компьютеру внутри «холодильника», долго просматривал списки имен на экране, пока не выбрал нужные и дал команду на разморозку. – Это не займет много времени, моя императрица. Хотя первое время человек испытывает термический шок. Ваша няня, возможно, будет не совсем адекватна.

Я зябко обхватила себя руками и заскрежетала зубами – от холода, злости и бессилия. Хотя де-факто все мои условия выполнялись, я продолжала чувствовать себя обманутой.

– Теперь нужно подождать в другом отсеке, – указал на дверь Дизайнер. – Миленту приведут туда.

В другой комнате оказалось намного теплее. Здесь были белые стены, один стол и несколько стульев – очень похоже то ли на старую переговорную, то ли допросную. Особенно если учесть огромное зеркало на стене.

– Бывший медицинский бокс, – словно прочтя мои мысли, произнес Хэдок, указывая на стену за стеклом. – Там содержали в карантине тяжелобольных людей, а сюда к ним приходили родственники для общения.

– Вы поразительно много знаете об истории этого места, – удивилась я.

– Изучал, – коротко произнес он. – Даже у такого, как я, бывают увлечения.

В этот момент открылась ранее незаметная дверь. Оттуда вышел мужчина в белом одеянии доктора, он катил кресло-каталку, на котором, дрожа от холода и кутаясь в фольгированное одеяло, сидела моя няня.

– Милента! – Я кинулась к ней, буквально падая на колени. – Милента, как же я рада!

– Эс-с-сми. – В ее глазах мелькнуло узнавание, но женщину, заменившую мне мать, продолжало колотить, отчего взгляд тут же стал мутным, а сама она словно резко решила уснуть.

– Эй! – крикнула я на врача. – Что с ней? Сделайте уже что-нибудь!

– Это абсолютно нормальная реакция после выхода из «заморозки! – абсолютно спокойно ответил тюремный доктор. – Как правило, термический шок проходит в течение пары часов, а ясность мыслей наступает после продолжительного сна.

– У-у-у… – Мне хотелось выть, но я понимала: не могу позволить себе такой слабости, тем более получив пусть и небольшую победу. Милента дрожала, а я обнимала ее руками, шепча и надеясь, что она все же услышит и запомнит: –

Ронан обещал освободить тебя и твоих детей. Все будет хорошо, слышишь!

Если нянечка и понимала мои слова, то я, кроме стука зубов, ничего не могла разобрать. Разве что, когда он начал стихать, я вначале испугалась, а затем поняла – Милента просто засыпает.

– Ее точно отпустят? – повернув голову к Дизайнеру, спросила я. – Надеюсь, это не очередной обман?

– Если моя императрица захочет, я могу проследить за этим и доложить, – эхом откликнулся он.

Я же вновь скривилась от «императрицы» и от того, как могу жестоко обмануться этим его обещанием. Кроме себя в этом замке доверять мне некому.

– От вас в данном случае тоже ничего не зависит. Все будет так, как решит Ронан.

В этот момент Милента вздрогнула, резко скидывая с себя оковы сна, распахнула глаза и схватила меня за руку.

– Рон-нан, – повторила она. – Двое!

– Что двое? – не поняла я.

– Два брата! Ронан и… – Тут няню вновь заколотило.

– И Урсун, – дополнила за нее я.

– Да! – вдруг согласилась она, и ее глаза вновь принялись закрываться. – Урсун…

Пальцы няни разжались, и она окончательно погрузилась в сон.

– Обычный приступ бреда, – констатировал тюремный врач, когда я вопросительно глянула на него. – Часто бывает после разморозки.

– Вашей няне необходимо отдохнуть. – Хэдок прямым текстом намекал на то, что мне пора. – Да и двери закроются через десять минут.

Выпрямившись в полный рост, кивнула, но тут же дополнила:

– Тогда я хочу лично убедиться, что вместе со мной тюрьму покинут Милента и ее родственники. Они могут даже спать при этом, ничего страшного. Главное, я буду уверена, что они не останутся здесь еще на месяц. А то кто знает, вдруг их вновь отправят в криосон.

– Весьма здраво, – согласился мужчина, кивая доктору. – Подготовьте каталки. Эти люди покинут пределы тюрьмы вместе с нами.

– Но приказа императора не было! – возразил тюремщик. – Только на разморозку.

– Был, меньше часа назад. Устный. – Хэдок излагал четко и скупо. – И, как вы знаете, я не тот, кто стал бы врать о подобных вещах.

– Слушаюсь, – отозвался доктор и исчез за дверью вместе со спящей Милентой.

Не прошло и минуты, как каталки с тремя спящими людьми выкатили в коридор.

Я следовала за ними, смотрела на умиротворенное лицо няни и молилась, чтобы, когда она проснется, ее действительно отпустили. В конце концов, за это я продала целую неделю своего поддельного веселья и любви для проклятого узурпатора.

Из тюрьмы я решила выходить последней, перестраховывалась, хотя ощущение обмана даже сейчас никуда не исчезало. Я боялась, что стоит мне выйти, и за моей спиной тут же захлопнутся двери, отрезая от еще находящейся там Миленты.

Поэтому я настояла, чтобы первым вышел Хэдок, затем выкатили каталки, и только тогда шагнула сама, от радости совершенно забывая о неудобной юбке и наступая на подол.