Дизель решает все
Шрифт:
— Чего? То есть американский поточный способ тебе уже не подходит? Завод опять перестраивать?!
— Да, вносить изменения в схему производства придется непременно. Объясню почему. Наш дизель чрезвычайно требователен к балансировке подвижных частей, это его слабое место. Сейчас мы просто не в состоянии обеспечить выпуск его деталей с минимальными допусками. Это обусловлено как квалификацией рабочих, так и чисто техническими причинами. В итоге детали получаются разными по размеру и весу настолько, что при работе двигателя, в котором все силы замкнуты на вал, просто разрушат сами себя. Поэтому единственного сборочного потока совершенно недостаточно,
— Разделить сборку на несколько потоков? Ты, Любимов, хочешь сказать, что взаимозаменяемости не будет?
— На первых порах именно так. В дальнейшем мы, безусловно, от этого уйдем, но потребуется не менее пяти-семи лет, думаю. При условии строжайшего контроля качества изготовления комплектующих на каждом этапе.
— Да ты в своем уме? Это что, к каждому рабочему контролера приставить? А у него квалификация тоже должна быть? Где ж выгода от твоего мотора? Ты говорил их вдвое больше можно делать по сравнению с прежними! А если половину рабочих поставить присматривать за другой половиной, что у нас получится?
— Думал я и над этим. Не знаю, как и сказать, но есть, наверное, способ обойти это. Но сначала хотел бы других товарищей послушать, что они предложат, потому как мое предложение очень уж спорное.
Лихачев оглядел присутствующих и предложил высказаться. Ответом ему были выжидательные взгляды и гробовое молчание.
— Ну что ж, раз так, говори товарищ Любимов.
— Мне кажется, что оплата труда на нашем заводе неправильная. Вот, скажем, литейщикам платят за вес заготовок и все. В результате последние выходят просто безобразными и при последующей обработке требуют значительных трудозатрат и расхода инструмента. Можно и еще подобные примеры привести, но в целом понятно. Вот я и предлагаю ввести для рабочих материальную ответственность за качество и количество выпускаемой продукции.
— Штрафы как при царе? Так все одно — контролеров не напасешься.
— Да подожди, Иван Алексеевич! Дай сказать. Так вот, чтобы нам от контролеров избавиться, надо сделать так, чтобы рабочие сами друг дружку контролировали. Для этого они должны будут свою работу на каждый следующий этап продавать. И ответственность за качество после продажи будет лежать уже на том, кто купил. То есть, например, токарный участок купил у литейщиков десяток заготовок, обработал их и передал на сборку, а там приняли только две годные, только за них и заплатили. А если сборщики купили у токарей бракованные детали, то за негодный мотор им никто не заплатит. В идеале надо еще, чтобы расходные материалы и инструмент рабочие тоже покупали. Градацию по оплате за точность изготовления тоже ввести, сделал в пределах допусков — одна цена, точно по чертежу — в два раза больше.
— Ну знаешь! Своей смертью ты точно не умрешь. У нас сейчас брак сто процентов по моторам. Это что выходит — рабочим ничего не заплатят, они еще и должны останутся? Да ты представляешь, что с тобой за такие идеи люди сделают?
— Ну положить какой-нибудь обязательный минимум, только чтоб ноги с голодухи не протянуть, а остальное уж от них самих зависеть будет. Изменить систему оплаты труда именно сейчас удобно — повод есть, производство пока не налажено. И другого выхода решить проблему быстро и с минимальными затратами я не вижу.
Лихачев помолчал и спросил, обращаясь к людям:
— Какие будут
— А что? Я — за! — сказал с дальнего конца стола единственный среди присутствующих «чистый» пролетарий Евдокимов. — Очень даже правильно! А то как-то странно, у меня и бракодела какого-то — одинаковая зарплата. А тут, я понял, рабочим разницу будут платить между стоимостью заготовки и деталью после обработки. Так это прямая выгода учиться все делать быстро, качественно и экономно. А если в самом начале кто брак будет гнать — так все последующие участки без зарплаты останутся. Сразу видно, кто виноват и у кого как руки заточены. Вправим при необходимости. Тут уж не только материальная выгода получается, но и ответственность перед коллективом.
— М-да… — Лихачев потер подбородок. — Как-то все это сомнительно. Не знаю, что наверху скажут про такую «реформу».
— А что сомневаться? — Евдокимов искренне недоумевал. — Надо провести в моторном цеху партсобрание и там все и решить. А уж если коллектив одобрит, то наверху только согласиться останется.
— Хорошо. Соберем партактив моторного сегодня после окончания рабочего дня на внеочередное собрание, откладывать времени нет. По остальным мероприятиям, я полагаю, то, что озвучил товарищ Любимов, — ваше совместное решение? План готов?
Важинский передал директору картонную папку.
— Здесь проект перестановки оборудования и потребность в оснастке. Предлагаю привлечь к изготовлению необходимых шаблонов и приспособлений также опытный цех, отложив различные эксперименты до лучших времен.
Лихачев, бегло просмотрев документы и озадаченно хмыкнув, подвел итог:
— Что ж, раз решили — выполняйте. А вот сроки придется ужать. Двух месяцев дать вам не могу. Все должно быть готово через три недели, к первому января. Чтобы с нового года уже пошли моторы, а то завод работает «на склад» и готовые шасси скоро некуда ставить будет.
Яростная, гомонящая толпа заполнила заводской двор перед правлением. Тут собрались не только рабочие моторного, но и других цехов, возбужденные мгновенно распространившимися по заводу слухами. Если ранее, после принятия на партсобрании решения о новой схеме оплаты труда в моторном цеху, было только глухое недовольство, то теперь, в конце января, когда рабочие моторного вместо зарплаты получили шиш с маслом, оно выплеснулось наружу, растеклось по всей территории, и завод забастовал.
В принципе, подобную ситуацию можно было предвидеть, но все почему-то подумали, что с переменами в оплате переменится и отношение людей к работе. Однако оказалось, что осознание всей серьезности положения пришло только с первой получкой, начисленной по-новому.
Еще на том, декабрьском партсобрании моторного, решение удалось протащить с превеликим трудом и в основном на эмоциях, отождествляя оппонентов с бракоделами-паразитами, давить авторитетом руководства завода. И то, добро дали, только если проверим новый способ на каком-нибудь уже работающем производстве. Я с легким сердцем согласился на такой шаг и предложил для эксперимента участок топливной аппаратуры, процент брака на котором был приемлем, а продукция — абсолютно новая, как и весь мотор. Как я и ожидал, двухнедельный предновогодний эксперимент там пошел успешно, девчонки были довольны и полны самых радужных надежд, а процент брака еще более снизился. Это стало решающим аргументом для сомневающихся, новую оплату ввели в моторном с первого января. А теперь мы столкнулись с суровой реальностью.