Дизель решает все
Шрифт:
— Зарплату давай плати! — неслось с улицы. — Эй! Кровопийцы!! Выходите ответ держать!!!
Где-то рядом зазвенело разбитое стекло.
— А ну не балуй! Стрелять буду! — это немногочисленная заводская охрана заняла оборону перед входом в правление.
— Ну что, доигрались? — Лихачев смотрел в упор на меня, хотя в кабинете присутствовало все руководство завода. — Пойдем, товарищ Любимов. Коли ты эту кашу заварил, тебе и порядок наводить.
Мы вышли на высокое крыльцо, на котором могло разместиться едва ли пять-шесть человек. Милиция, стоя внизу, отгораживала нас от толпы, а мы возвышались над ней примерно на полкорпуса. Трибуна, конечно, так себе. Главное,
— А-а-а-а! Вот они! Требуем вернуть все взад и заплатить нам по прежнему! Или бастовать будем, пока не заплатите!
— Тиха-а-а! Я директор завода Лихачев! Все меня знают?! Спрашиваете, почему в моторном цеху зарплата такая тощая?! Так я вам отвечу! Сколько сработали — столько и получили!
Иэх, Иван Алексеевич, хоть и говорил, что мне ответ держать, но решил на себя удар принять. Ну как же — «балтийские люди, железный народ», своих в беде не бросают. Промелькнувший над толпой предмет заставил меня на рефлексах дернуть директора за руку, от чего тот, повинуясь неосознанной привычке, заложенной в нас с самого раннего детства, когда мама водила его именно так, наклонился и чуть повернулся в мою сторону. Кусок льда, пролетел мимо головы оратора, а за нашими спинами раздался болезненный крик. Вторую ледышку, отодвинув назад Лихачева, я просто поймал и отправил назад тем же маршрутом, отчего болезненный крик раздался уже в толпе.
— А ну, угомонились все!!! Если у кого кулаки чешутся, так я — Семен Любимов! Это я так придумал зарплату начислять! И абсолютно уверен, что прав! Желающие доказать обратное — выходи по одному! Инвалидность враз обеспечу!!!
Толпа колыхнулась, задумалась, а я, не давая ей времени принять решение, быстро подвел итог.
— Раз добровольцев нет, значит, будем говорить. Вы недовольны своей получкой? А кто вам ее начислил? Я? Или директор завода? Или, может быть начальник цеха? Нет! Вы сами оцениваете свой труд, покупая заготовки и, после обработки, продавая детали. Все были согласны с ценой детали или узла на каждом этапе? Бухгалтерия целый месяц без выходных все пересчитывала.
— Так, конечно, расценки в несколько раз подняли, только не сказали, что платить все одно ничего не будут, — раздалось из толпы.
— Раньше вам начисляли стоимость работ по каждой детали. Сейчас стоимость работ получается из разницы между стоимостью детали после обработки и заготовкой. Все правильно? А если деталь ушла в брак, то на заготовку деньги все равно потрачены, правильно? Чего ж вы хотите, если цех за месяц всего дюжину моторов сдал? Вы в убыток работаете! А то, что вы сейчас получили — не зарплата даже, а пособие. Вот когда работать будете, а не брак гнать, тогда получите зарплату.
— Да твой мотор, Любимов, вообще диверсия! Он вообще негодный! Чуть что — сразу брак. К ЗИЛ-2 моторы собирали — горя не знали. А теперь?
— Брехня! — подал голос Евдокимов, протолкавшийся с группой рабочих опытного цеха поближе к крыльцу. — Мы в своем цеху эти моторы делали, они вон — на «пятерках» стоят. Станки у нас те же самые. Значит, и вы можете!
— Все равно! Такая оплата — неправильная! Так ни в жисть не заработать нормально! Хотим, чтоб как раньше платили!
— Вранье все! — звонкий голос Кати Поляковой, мастера участка топливной аппаратуры, раздался у меня из-за спины. — На нашем участке зарплата увеличилась в среднем на треть при новой схеме. И брака меньше стало! Потому что качество возросло. А точная деталь относительно кое-как годной вдвое дороже стоит. Вам-то что мешает нормально работать? Руки кривые?
— Ах, ты, стерва! А что мы сейчас домой принесем? Детей кормить чем будем?!
— А раньше о чем думали, когда брак гнали?! — Лихачев пришел в себя и решил показать, кто тут главный. — Значит так! Я как директор завода решил! Никакого пересчета зарплат не будет!!! За брак государство платить не будет!!! Карман у него не бездонный — паразитов кормить. Недовольные могут увольняться — нам такие на нашем заводе не нужны!
Толпа зашумела и колыхнулась, а я с досадой тихо сказал:
— Погорячился ты, Иван Алексеевич. Теперь, как сказала Багира, мы можем только драться…
На наше счастье в этот момент распахнулись заводские ворота и на территорию, сигналя, въехали три ЗИЛ-2, забитые милиционерами вооруженными винтовками. Машины раздвинули толпу и отгородили ее своими корпусами от правления, а сыпанувшие из кузовов бойцы быстро образовали цепь. Из кабины переднего грузовика вышел и поднялся в кузов человек, несмотря на январь месяц, одетый в кожаную куртку.
— Товарищи! Я руководитель нового всесоюзного объединения, которому с сегодняшнего дня подчиняется ваш завод, Берия Лаврентий Павлович. Я в курсе поставленного вами вопроса. Обещаю лично во всем разобраться. А теперь прошу всех разойтись по рабочим местам! Иначе буду вынужден принять все меры для наведения революционного порядка!
Да уж, «революционный порядок» — на мой взгляд, словосочетание немыслимое. Тем не менее, люди стали расходиться. А новоявленный руководитель, чуть постояв, спрыгнул с кузова и поднялся на крыльцо.
— Пройдемте внутрь, пожалуйста, там и познакомимся. Москва, а не Тбилиси все-таки.
В кабинете Лихачева Берия предъявил нам решение ВСНХ о создании всесоюзного объединения быстроходных дизелей и своем назначении. Подождав, пока представятся все присутствующие, он попросил всю информацию о причинах забастовки и, подумав, наложил резолюцию «утверждаю» на приказ директора об изменении схемы оплаты труда. И тут же приказал провести среди рабочих разъяснительную работу, чтобы впредь подобного не допускать. Потом посмотрел на меня и задал простой вопрос.
— Товарищ Любимов, это ведь вы предложили такое решение?
— Да я.
— Вам приходилось где-то сталкиваться с подобной практикой?
— Нет.
— А вы не считаете неправильным то, что предъявляете людям требования, которым сами не соответствуете? Вам-то зарплата начисляется по-старому?
— Да, возможно, но я-то пока свои деньги сполна отрабатываю.
— Возможно, но, тем не менее, в целях агитации, вам зарплата отныне, как конструктору, будет начисляться по факту выполненных вами работ, за вычетом затрат на них. То есть по той же схеме, как и в моторном цеху.
Вот те раз! А с другой стороны, такой подход как бы вынуждает меня конструировать и изобретать. Да лучшего прикрытия и не надо! Жрать захочешь — изобретешь чего угодно!
— Согласен!!!
— А я думал — тоже бастовать и отнекиваться будете. Рад, что ошибся. А чему это вы так улыбаетесь?
— А тому, товарищ Берия, что без куска хлеба с маслом не останусь! Только хочу попросить платить за изобретения и усовершенствования не взятую с потолка фиксированную сумму, а процент от стоимости изделия, освоенного промышленностью в серии. Если изобретение только мое. Если в разработке участвовала группа, то группе. О расценках, думаю, договоримся. Средства же, затраченные на разработку, как бы предоставляются мне в кредит и вычитаются из процентного «гонорара». Так, я думаю, будет справедливо.