Длинные тени
Шрифт:
— Это ж моя пуговица! Я ее у эльфа украл! А ну, верни, паршивец!..
— Ату его! — подзадорила Касси. — Эй, погоди, не бей Фриоларушку, он хороший, только дурак…
— Ты мне всё компенсируешь! — кричал Альтиста.
Имущественный спор продолжился в теплой, насыщенной обстановке. За спорами, драками и разъяснениями о том, что из Талерина должна была вернуться мэтресса Далия, никто из собравшихся в Башне мужчин так и не вспомнил.
Талерин, Университетский
Мягко и нежно светилось оранжево-красное нутро камина. Развешенные по стенам маленькие коптилки отвечали скромными желтыми огоньками. В углу, за очагом, слышалась тихая песенка — то Напа Леоне натирала свинью-копилку очередным полирующим составом.
Артефакт время от времени издавал невнятное «хогри-хок!», и гномка еще старательнее принималась чесать «свинке» спинную щетинку, натирать до блеска острые копытца и выпирающие из-под губы клыки.
Кроме гномьего напева слышался еще один звук — легкое поскрипывание большой, рассчитанной на двухлетнего ребенка колыбели. В соответствии со всеми мыслимыми канонами сверхзаботы о подрастающем поколении колыбель стояла на самом теплом месте, то есть рядом с очагом, при этом категорически отвергая любые соображения безопасности.
И элементарной логики тоже.
Ибо не простая то была колыбель. И дело не в том, что на ее бортиках крепились разнообразные штуковины, а в том, кто располагался на пуховых подушках, коими была заполнена постелька.
Конечно же, это был Черно-Белый Кот.
Сейчас он спал на спине, отбросив хвост и поджав передние лапы. Закрепленная над мордой жесткая кисточка размера «микромышь» почесывала ему переносицу. Специально созданный массажер аккуратно касался пяточки левой задней лапы, одновременно доводя до блеска коготки — их Котик выпустил, не в силах сдержать накатившее удовольствие. Молоточки готовились, как только настанет час пробуждения, произвести легкое похлопывание по подставленной им спинке или другой части тела; рядом с молотками ждали пульверизаторы — нанести на кошачью шерсть секретный состав (изобретенный лично Напой Леоне, но пока не опробованный на живом существе. А свинка не жаловалась.)
Картина вырисовывалась мирная. Можно даже сказать — домашняя, полная искренних чувств и торжества привязанности. Поэтому, когда ее увидел Ньюфун, вернувшийся после тяжелого, заполненного кузницами, секирами и разговоров с добрыми гномами дня, он только и смог, что с чувством плюнуть. Совсем очеловечилась чокнутая сестрица, уж даже качалку для кота своего завела, ну и дела!..
Тут в дверь ресторации постучали.
— Я ужинаю, — объявил Ньюфун и удалился на кухню.
Повторный стук, еще более громкий, заставил Напу оставить полировочные работы, схватить ожидающий своего части топор и подскочить к двери.
— Госпожа Кордсдейл! — взмолились за дверью. — Покормите нас!
— Госпожа Кордсдейл, мы соскучились по вашим колбаскам!
— Мы сочинили оду про то, как вы насаживаете дичь на вертел!
— Госпожа Кордсдейл, вы ж любите поэтов!
— И студентов!
— А ну тихо! — скомандовала Напа. — Вы мне зверя разбудите…
Так как команда касалась всех, в том числе и ее самое, гномка старалась говорить как можно тише. Ничего удивительного, что ее не услышали.
— Госпожа Кордсдейл, откройте «Розочку»!
— Не доводите до греха! («Какого греха?» — потребовали объяснений столпившиеся под дверью голодные посетители. И получили ответ: «Иначе мне придется идти ужинать к своей бывшей и снова клясться ей в любви! Не дайте впасть в грех лжи, добрая наша Напа Леоне!»)
И все вместе, хором:
— Покормите нас, госпожа Кордсдейл!
— Уходите, а то Ницша вызову! — грозно, но опять же — шепотом пообещала Напа. В подтверждение своей суровости гномка потрясла топором, поставила его рядом с выводящей к двери лесенкой, и повернулась к камину, проверить, не разбужен ли ее драгоценный котик.
В полном смысле этого слова — драгоценный.
Тут ее поджидал сюрприз. Прямо рядом с котовой кроваткой стояла Далия и размашисто, совершенно не думая, что может задеть или разбудить Черно-Беленького, снимала теплую накидку. Чуть дальше топтался молодой человек, которого Напа сначала в полутьме опознала как Фри-Фри, но потом убедилась, что ошиблась.
Принц Роскар, собственной персоной.
Будь Далия одна, ее бы Напа вытолкала, а вот с его высочеством так просто не получится… хотя, если снять со стены дубинку…
— И как, позволь спросить, ты здесь оказалась? — неласково пробурчала гномка.
— Кольцо с телепортом. Помнишь, мэтр Виг настраивал, когда мы путешествовали по Пустыне. Ты одна? — спросила Далия.
— Привет, — поздоровался Ньюфун, стоя на пороге кухни.
— Ньюфун? Очень хорошо. Еще кто-нибудь в доме есть?
— Он, — кратко ответил гном, указывая огрызком колбасы на спящего кота.
— Кто именно? — Далия обернулась, чтоб посмотреть, и случайно толкнула колыбельку. Чем и вызвала срабатывание всех шестеренок-рычажков одновременно. Все молоточки, массажеры и щеточки резво ринулись исполнять возложенные на них функции, отчего Черно-Белый Кот завопил дурью и подскочил на пять локтей вверх.
— Что ты наделала! — вспылила Напа. В ответ алхимичка небрежно похлопала подругу по макушке шлема:
— Спокойно, Напа, Котик выживет. Подозреваю, что ему даже драконово пламя не помеха. А у нас сейчас есть проблема. Господа гномы, прошу вас выполнить поручение чрезвычайной важности.
— Ну? — заинтересовался Ньюфун.
— Надо посторожить его высочество. Для чего придется запереть «Алую розу»… впрочем, вы и так посетителей не принимаете. Кстати, найдутся ли у нас цепи?