Длинные тени
Шрифт:
Говорят, после той ночи Бонифиус увеличил жалованье всем охранникам и даже перестал сопротивляться попыткам Лусы хозяйничать на кухне его дома.
В любом случае, вот уже три месяца ночи Бурдючной улицы проходили на редкость спокойно. Не цокали копытами спешно прибывающие гонцы (нечего давать повод конкурентам узнать, какие срочные дела нас волнуют!). Не скандалили ревнивые аманты и оскорбленные жены (здесь от золотоносных любовников не уходили, а если уходили, то травили напоследок; впрочем, те, кто боялся быть отравленным, предпочитали, чтобы их любовницы жили в каких-нибудь других домах). Даже волкодавы на Бурдючной улице редко лаяли: уж кто-то,
Поэтому ничего удивительного, что сумрак сонной Бурдючной улицы привлекал кошек.
Больших и маленьких, степенных котяр с порванными в уличных драках ушами и наивных котят с острыми, как бритва, коготками, томных кошечек, злых старых кошек, уверенных в том, что жизнь богата на пакости, белых, полосатых, рыжих, черных, пятнистых, пушистых, гладких, наглых, осторожных — одним словом, всех.
Любознательный Мильгроу снова нанял шпиона, и тот выяснил, что по ночам Огги Рутфер, подтверждая славу больного на голову, выносит из дома плошку, кувшин молока и о чем-то перемяукивается с кошачьей братией. Как добытый факт можно использовать против Бонифиуса, Мильгроу еще не придумал. Впрочем, внезапная котомания не мешала Огги оставаться пронырой и ловкачом, кошки распугали местных крыс, а раздававшееся порой «МММЯЯЯУУУУ!» лишь оттеняло привычную тишину.
К кошачьим набегам привыкли и перестали считать их чем-то необычным.
Поэтому никто не обратил внимания на большого, упитанного котика, появившегося на Бурдючной улице ровно в полночь.
Шкура животного являла собой причудливый хаос белоснежных и угольно-черных пятен, большую круглую голову венчало правое белое и левое черное уши, золотые глаза смотрели нагло и самодовольно. Метнув по мостовой пышным хвостом, Черно-Белый Кот с достоинством принюхался к окрестным запахам, фыркнул и шмыгнул в ближайшую подворотню.
Пробежал за спиной медленно бродящего по двору охранника. Прокрался вокруг дома, бесшумно запрыгнул на подоконник, попробовал лапой, не открываются ли ставни. Убедившись, что те незыблемы, как вера фрателлы Мильгроу в необлагаемый налогами доход, Черно-Белый путешественник стал искать другой вход в здание.
Котик спрыгнул на землю и прищурился, склонил остроухую голову набок, деловито осматривая очередную человеческую нору, встретившуюся ему на пути. Золотистые кошачьи глаза видели солидный трехэтажный особняк под черепичной крышей, видели они и сетку опутывавшего строение охранного заклинания. Вернее, Кот, будучи существом неразумным, вряд ли знал, как это заклинание называется и на что способно, но благодаря инстинкту догадывался, что пушистую шкурку под огненные нити неизвестно-чего-висящего-в-воздухе лучше не подставлять.
Заклинание было сделано на совесть, оно выдавало мастерство сделавшего его волшебника, оно было прочным и действенным, но, увы, рассчитанным на двуногое существо ростом не менее трех локтей. Тринадцатифунтового четвероного пришельца оно пропустило.
Вцепившись когтями в кирпичную стену, Черно-Белый Кот пробрался до второго этажа, посмотрел с высоты и на всякий случай мяукнул, честно предупреждая засевших внутри дома грызунов о своем появлении. После чего заелозил, заурчал, распластался, втирая пушистое пузо в каменную стену — пока не втянулсяв нее полностью, до кончика хвоста.
Преодолев столь нестандартным способом все охранные устройства, Кот оказался внутри дома.
Так, кухня — дело хорошее, но нас хозяйка и так неплохо кормит… Подвал… хороший, но сейчас не до крыс. Наверх… комнаты… спящие люди… фр-фр, опять неизвестная-бяка-висящая-над-полом… Прыжок, пробежка… Сейф! Мрряу!!
Кот набросился на металлический шкафчик и активно застучал лапами по крышке. Кошачья интуиция подсказывала, что в холодной коробке скрыто немало ценностей, что хозяйка за такое сокровище угостит Черно-Беленького на славу… мр… мррр… но как же до него добраться?!!
Произведение гномьего мастерства упорно не поддавалось на кошачьи царапки. Разозлившись, Черно-Белый выбросил когти и снял с замка стальную стружку, попробовал протаранить дверцу лбом, оказался отброшен, после чего испустил душераздирающий вопль и попробовал взять сейф с наскока.
В доме кто-то проснулся. Послышались голоса. Тем хуже для них! Боевой дух Черно-Белого Кота резко подскочил, хвост воспарил, усы встопорщились, и пушистый воришка сделал еще одну попытку добраться до содержимого сейфа. Мрраууу!! Фрфрфр… Мр… мрр… раааууууу!!!!!!
Шкафчик из закаленной стали был сделан на века, но, к несчастью, его создатель не знал, на что способны кошки, особенно те, которых хорошо кормят за совершенный грабеж. От очередного броска сейф закачался, не удержался и грохнулся на пол; ЧБК прыгнул сверху, впиваясь клыками в беззащитную ручку и принялся что было сил раздирать когтями замочную скважину. Что-то щелкнуло — и удача! Крышка сдвинулась; приоткрылось сияющее нутро…
— Что случилось? — хрипло спрашивал в это время Жиль Мильгроу. Наемники пожали плечами, взяли наизготовку — кто арбалет, кто парные короткие клинки, оттеснили кутающегося в ночной халат фрателлу, и приготовились застать грабителя на месте преступления. Шестеро мужчин замерли перед запертой дверью хозяйского кабинета и прислушались. Наглый вор кричал нечто нечленораздельное, что-то вроде «Ура-ура-умммряу! Мясо мне дадут, мьяяясссоооуууу!» — наверное, нашел в сейфе фрателлы что-то ценное.
Эх, судьба, — подумал каждый из наемников Жиля Мильгроу, — почему мы сейчас сторожим под дверью, вместо того, чтобы, как честные уважающие себя воры, взламывать чужие сейфы и экспроприировать неправедно нажитое добро? С другой стороны, — подумал самый мудрый из брави, пока его товарищи ломали дверь, — меня сейчас не схватят, не поволокут на городскую площадь и не будут совещаться, какой казнью меня прикончить…
Известный долгой памятью на былые обиды Мильгроу вполне мог добиться того, чтоб побывавшего в его доме вора четвертовали.
Охранники ворвались в кабинет; щелкнули арбалеты, одна из стрел попала точнехонько в декольте госпожи Мильгроу, чей портрет висел над сейфом… Бывшим сейфом, как оказалось. Развороченный и опозоренный, тот лежал на боку и серебрился рассыпанным добром.
Через минуту, когда взволнованный фрателла добрался до своего имущества, трехэтажный особняк сотряс панический вопль. Рубины! Мои рубины! Рубины, которые я должен был перепродать с двухсотпроцентной прибылью! Меня ограбили!!!
Черно-Белый Кот тем временем быстро отнес добычу хозяйке и вернулся в уже не сонный и не тихий переулок. В доме, где он только что побывал, мелькали огни, суетились люди и звенело оружие, — по странному стечению обстоятельств, практически все визиты Черно-Белого Кота заканчивались суетой, мельтешением огней и появлением большого количества вооруженных людей, мечтающих прибить наглую пушистую тварь.