Длинный путь, или Медвежья услуга, или Конец земной колонизации Марса
Шрифт:
И совсем другая картина отсюда, с этой самой разгонной стометровой вышки!
Начать с тех же резервных вышек, стоящих через 10 км друг от друга. Две я вижу целиком, третью тоже почти всю, от четвёртой 70 %, как говорит мне комп, и от пятой 15 %. Так что отсюда это действительно похоже на уходящую за горизонт странную ЛЭП без проводов. Напоминая, кстати, об успехах марсиан в этой самой передаче энергии без проводов, в которой так пока и не могут разобраться земные учёные. Но только напоминая: эти вышки не для передачи энергии. Сотка, как и внутрикупольная дека, не требует никаких затрат, кроме мускульной энергии самого путешественника. Здесь и сейчас это я. И я, карабкаясь на вышку, уже потратил всю ту энергию, которой теперь должно хватить на 100 км пути. Если не навернусь. Потому она и называется у землян «сотка», у неё все цифры – сто. Высота разгонных вышек в метрах, разность уровней начальной и конечной точки для поддержания постоянной скорости та же, обычная дальность в километрах, скорость в километрах в час. У метровки разность уровней и высота разгонных горок всего метр, потому она «метровка», а скорость десять километров в час, и дальность поездок десять километров, потому она ещё и «дека». Но сейчас не до лингвистики.
Вон, большинство мелких кратеров как на ладони, видно, что они именно кратеры, а не холмы с плоской верхушкой. И они перестали заслонять горизонт. И какая разница, что на Земле до него было бы чуть ли не тридцать шесть километров, а здесь – двадцать шесть! Выпуклость поверхности только подчёркивает чуждость пейзажа, которая становится совершенно запредельной. Такая неимоверно гигантская свалка – это уже не что-то жалкое, это нечто величественное. Остатки жизнедеятельности великой миллионолетней (если марсиане не прибавляют для пущего величия) цивилизации, царившей на этих просторах… и остающейся, между прочим, великой, хоть она и сосредоточилась в куполах – ничтожной части былого величия и былого великолепия, если измерять величие и великолепие площадью… Но самое главное, на что марсианский пейзаж настойчиво намекает каждому землянину, это опасность, что то же самое – превращение в одну гигантскую свалку – грозит Земле. И эту угрозу никак нельзя счесть незначительной, жалкой и маловажной.
Но величественной эту свалку можно назвать ещё и потому, что на её просторах много раз, очевидно, разворачивались эпические битвы за вторичное, третичное и кто знает ещё какое по счёту использование ресурсов. Сначала извлекалось всё легко извлекаемое, потом относительно легко извлекаемым приходилось считать то, от чего раньше отворачивались, кривя губы. Потому-то земные исследовательские аппараты колесили по этой пустыне, брали пробы грунта в разных местах и не находили признаков цивилизации. В конце концов, на Земле мел и каменный уголь, на вид напоминающие обычные минералы, образованы на самом деле древними радиоляриями и хвощами – а тут то же самое получилось с отходами «жизнедеятельности» марсианской техники. Ну и, конечно, никто просто не догадался снабдить роботов приборами и программами исследования техногенной свалки – искали полезные ископаемые и вообще анализировали химический состав, а также очень хотели найти жизнь, или признаки того, что она тут могла существовать, или сможет существовать, если переселить с Земли какие-нибудь лишайники, бактерии, хоть что-нибудь… Ну ладно.
Как только я поднялся на вышку, везде из-за горизонта повылезали большие горы, кроме северо-запада, направления моей поездки. Российский купол его основателям очень хотелось построить на экваторе. Чтобы теплее было, что ли. Или так проявилась давняя историческая мечта, доставшаяся каким-то образом от Александра Македонского, омыть сапоги в Индийском океане?.. А на экваторе не так много равнинных мест. Южное полушарие Марса вообще почти одни только горы, и сплошь и рядом они не догадываются, что уже влезли в Северное и пора это дело прекратить. А марсианам, наверное, было без разницы. Вот и стоит он – да, на экваторе, в Восточном полушарии, на меридиане 250°, если пользоваться земными градусами величиной в одну трёхсот шестидесятую окружности, или 1250М в марсианских мрадусах в одну тысяча восьмисотую окружности, в самом конце узкой долины, это нечто вроде сужающегося залива равнины Исиды, которая там, впереди, на северо-западе. Если бы на Марсе были моря, она была бы морем: её глубина 3–4 км по сравнению со средним уровнем. Точка, в которую на первом отрезке пути направляет меня навигатор скафандра, в широком начале залива, а российский купол – в узком конце. На юге высокое плато Гесперия, 2–3 км выше среднего уровня, на юго-западе ещё более высокая Тирренская земля, 3–4 км, на севере и северо-востоке столовые горы Непентес, «всего» 1–2 км высотой, и только за ними начинается длинная равнина Элизий, а я смотрю на всё это мрачное великолепие с глубины 900 м. Учитывая вышку, 800.
Видя пространство диаметром в двадцать шесть километров, и торчащие из-за его пределов зубцы гор, я могу гораздо нагляднее представить себе предстоящие первые сто километров пути, и все сто раз по сто, хотя на самом деле, конечно, полностью я такое вообразить не могу. Хотя видел Марс целиком из космоса, но тогда не мог представить себе, какую исчезающе малую точку я бы сам представлял на его поверхности… А так, как сейчас: вот эти двадцать шесть, пусть двадцать пять, вряд ли последний километр добавит полоску большой ширины… да ещё три раза по двадцать пять – это первый перегон, до ближайшего марсианского купола. Который, между прочим, торчит из-за горизонта на северо-западе, как раз там, где нет гор. И это очень заметная деталь пейзажа, делающая его ещё более чужим.
Нижняя часть купола скрыта слоем углекислой дымки над самым горизонтом. Кристаллики углекислого газа… смешно, кристаллики газа… в общем, кристаллики твёрдого це-о-два очень маленькие, и их очень мало, но в очень толстом слое атмосферы на горизонте всё-таки заметна лёгкая дымка. Она и скрывает двухкилометровый купол, если высматривать его, стоя внизу, на поверхности. Тем более, он почти прозрачный. В принципе, если бы не дымка, его было бы и с высоты роста видно, хотя и меньшую часть, чем отсюда. Хотя дымка стала ещё более плотной – ещё бы, ведь я вижу гораздо более толстый слой воздуха. Но и купол как бы подрос, и теперь из дымки торчит его верхняя часть. Толщиной она примерно с половину Луны на земном небе, а шириной втрое больше – это ведь не вся полусфера, а только шапочка.
Хоть марсианский купол пониже земного, но только на двадцать процентов, стало быть, он в двадцать раз выше этой маленькой горки, с которой я сейчас буду скатываться… и я это серьёзно намерен сделать, вот! Соответственно, если бы я был не здесь, а уже там (какая приятная мысль) и влез на него, то видел бы круг диаметром сто шестнадцать километров, то есть все сто, что до него, и ещё шестнадцать. Это мне всё комп скафандра выдал. Небось, не сам считал, выловил в сети. А я почему не еду? Сколько можно собираться с духом? Опоздаю ведь! Или не ехать вовсе?..
И, даже для самого себя внезапно, решаюсь, включаю в инструкции езды на среднескоростной магнитке кнопку «Первый опыт – внешнее руководство» и сталкиваю доску на склон. – Ну, поехали! – кричу, цитируя Первого Космонавта, наверное, в миллиард первый раз.
У-у-у! Несётся эта штука – куда там лыжам! Там хоть какое-то трение, а тут – ноль! Только ветер свистит!
Впрочем, вру. И не «куда там», и ветер не свистит. Разгоняюсь себе чинно благородно постепенно… Вот на Земле бы при таком уклоне было «у-у-у», а тут – больше испугался самого уклона.
Нет, вот теперь, по ощущению скорости, точно должен ветер в ушах свистеть! И всё равно тишина. Да и чего я ожидал? Дорожка перешла со спуска на горизонталь, это и глазами видно, и прижимало в момент перехода неслабо, хоть скафандр и компенсировал нагрузку, подчиняясь программе управления… кстати, смешно звучит, «внешнее руководство», имеется в виду, понятно, вовсе не то, что где-то за пультом сидит добрый дядя и нажимает кнопки, а то, что я не сам наклоняюсь и сгибаю должным образом колени, это делает скафандр, так что, если ориентироваться на то, кто или что непосредственно взаимодействует с Марсом, то это как раз самое что ни на есть внутреннее управление, а вот если бы я управлял скафандром, было бы внешнее… впрочем, прочь, лингвистика… значит, скорость уже сто километров в час, и так и будет весь перегон. А 100 км в час – это примерно 28 м в сек. А это создаёт встречный ветер, при здешней хилой атмосфере, по ощущению такой же, как… что скажет скафандр?.. от 1/5±1 м в сек в земной атмосфере. Всего-то! Да это не ветер, а штиль. Даже не будь на мне скафандра.
Странная запись, кстати, 1/5±1. Это надо понимать как «от одной шестой до четверти», видимо. А почему такой разброс, шеф? А, ну да, здесь вам не тут. В отличие от Земли, атмосфера на Марсе может частично сконденсироваться в зимней полярной шапке, а весной испарится. И «частично» – это на довольно значительную часть! Так что плотность атмосферы зависит от времени года. А почему же они не одновременно, по идее, если в каком-то полушарии зима сменяется весной и полярная шапка тает, точнее, испаряется, углекислый газ может быть жидким только при большом давлении… то одновременно холод приходит в другое полушарие. А вот этого комп не знает и в сети не находит. Точнее, находит чушь какую-то. «За счёт того, что зимой до 20–30 % всей атмосферы замерзает в полярной шапке, давление в соответствующей области соответственно падает». И как это понимать, «в соответствующей области»? Это изменение давления не распространится в другое полушарие, или как? А может, вообще только над полярной шапкой и будет пониженная плотность атмосферы? В полтора раза?! М-да. Ну ладно, раскапывать такие детали – это занятие не для такой скорости.