Для диких животных места нет
Шрифт:
Эти животные далеко не безобидны. Один фермер из местечка Ручуру, расположенного между озерами Эдуард и Киву, вышел ночью с факелом на свои плантации, чтобы прогнать залезшее туда стадо свиней. Не успел он оглянуться, как они бросились на него в атаку. Фермер так поспешно залез на дерево, что даже оставил внизу ружье и вынужден был просидеть там до утра. В другой раз тот же фермер в зарослях кустарника неожиданно наткнулся на большую лесную свинью, выстрелил и смертельно ранил ее. Кабан бросился на обидчика — ив мгновение ока фермер оказался верхом на кабане, причем задом наперед! Правда, в следующее же мгновение раненое животное рухнуло под ним замертво на землю. Несколько лет спустя нам удалось заполучить больших лесных свиней во Франкфуртский зоопарк и впервые сохранить их в неволе живыми в течение нескольких лет. Но, когда происходили описываемые события, я, разумеется, об этом еще ничего знать не мог.
Другим нашим новым приобретением была Хелена, кистеухая свинья. Это, конечно, не такая редкость, как большие лесные свиньи, но я находил ее значительно красивее с ее ярко-рыжей шерстью, пушистыми кисточками на ушах и белой бородкой. А главное, с ней можно было беседовать: она отвечала, когда с ней заговаривали, разрешала себя гладить и брала корм из рук.
Кистеухая свинья, должно быть, самый великолепный вид свиней, который только существует на свете. Поэтому-то я и решил взять Хелену с собой, а вместе с ней и мартышек, дукеров, антилоп ситутунга, варанов; каждый день к этому списку добавлялись еще новые кандидаты.
Знаете ли вы сказку про сестрицу Аленушку и братца Иванушку? Ручей все время журчал:
«Кто из меня попьет, превратится в козленка, кто из меня попьет, превратится в козленка»…
И тем не менее Иванушка не устоял и под конец все-таки выпил воды из заколдованного родника…
Мы тоже боролись с подобным искушением. В двадцати метрах от нашей палатки шумела река Эпулу. Взметая пенные водовороты, она проносилась по огромным валунам и наполняла чистой, прозрачной водой тихие бухточки по берегам, которые так и манили искупаться в эту невыносимую жару. Сначала мы боялись крокодилов, пожирающих людей, но их здесь не оказалось. Однако, когда мы уже в плавках направлялись к реке, нас встретил Маринос и сказал, что зря мы затеяли это купание: ходят слухи, что в Эпулу водятся бильгарции. Эти нематоды вызывают одну из самых отвратительных тропических болезней — бильгарциоз. Мизерные червячки проникают сквозь кожу в организм человека, поселяются в мелких кровеносных сосудах мочевого пузыря, мочеточников и тонких кишок, образуют опухоли, закупорки сосудов, часто служат первопричиной рака. В то время еще не знали ни одного мало-мальски действенного средства против этого медленно протекающего заболевания, имеющего зачастую смертельный исход. Правда, другие люди уверяли нас, что вода здесь абсолютно безопасна, но я выяснил, что сами они почему-то в ней не купались. Поэтому мы предоставили Эпулу шуметь и журчать дальше без нас, а сами продолжали жариться в духовке тропического леса.
Своего окапи мы назвали Эпулу. Заманить его перед отправкой в транспортную клетку нам удалось без всякого труда. Он вошел туда совершенно добровольно, спокойно и не торопясь. Дело в том, что мы «репетировали» с ним целых два дня перед этим, и он научился исполнять все самым великолепным образом. Мы прогоняли его по специально оборудованному проходу, который оканчивался в его вольере, и он привык к этому словно к приятной прогулке. Но накануне мы подставили к концу прохода нашу транспортную клетку, в которой Эпулу предстояло лететь до самого Франкфурта-на-Майне. Таким образом он легко и просто попался в нашу ловушку.
Сложнее обернулось дело с Димой — маленькой слонихой. Она уже имела некоторый опыт обращения с транспортными клетками: первую она просто разломала. Было это по дороге на станцию по отлову окапи, и малютке стоило немалого труда разобрать тяжелый ящик на отдельные доски. Поэтому все наши ухищрения ее обмануть и заманить во второй раз были напрасны: она просто отворачивалась и уходила прочь. Когда мы попытались применить силу, этот крошечный слоник расшвырял четырех африканцев в разные стороны, да так, что они полетели кувырком. Нам не оставалось ничего другого, как заново изловить Диму по всем правилам ловли диких слонов — второй раз в ее жизни — с помощью лассо и веревок, опрокинуть на бок, связать и в таком виде внести в предназначенную для нее клетку. Для этой операции понадобились все руки, какие только можно было мобилизовать на станции.
В три часа ночи — за четыре часа до восхода солнца — наш «караван» двинулся в путь. Сначала отправился самый тихоходный транспорт — большой грузовик с клетками, спустя час после его отбытия вслед за ним двинулся Михаэль на нашем синем грузовичке «Интернасиональ», а еще через час тронулся в путь и я на шикарном «Шевроле» — легковой машине Мариноса. Расстояние в 500 километров через лес мы намеревались преодолеть за полтора дня. Для этого грузовик должен был ехать днем и ночью почти безостановочно и делать короткие паузы лишь для того, чтобы покормить и напоить животных. Но уже через два часа мы его догнали. По всей видимости, африканский водитель и сопровождавшие животных служители решили по дороге немного развлечься и задержались в одной из придорожных деревень. Поэтому я больше не рискнул их покинуть и, пристроившись в хвост грузовику, «наступал ему на пятки». Михаэль же поехал вперед.
Как чудесно было после долгого перерыва снова ехать в легковой машине, с плетеными сиденьями и радио! Шарлотта, молодая африканская дама, которая ехала вместе с нами в Стэнливиль, чтобы навестить там своих родителей, болтала без умолку всю дорогу. Я поддался соблазну и дал себя уговорить съесть кусочек жареной баранины, которую она везла с собой. О, как жестоко я за это поплатился! Шарлотта так старательно ее наперчила, что все оставшиеся до конца поездки километры мой больной зуб мстил мне страшной болью!
В Бафвасенде мы нагнали Михаэля, стоявшего на обочине дороги посреди поселка. Он подсел в нашу машину и доехал с нами до большой переправы через реку Линди. Там дорога довольно круто спускается к воде, и машины должны дожидаться своей очереди для погрузки на паром. Легковые машины и белые водители имеют льготы. Некоторые водители-африканцы со срочными грузами — также имеют право пользоваться преимуществами согласно предписаниям, однако остальные их просто не пропускают.
Михаэль молча показал нам на наш «Интернасиональ» — его нельзя было узнать: капот полностью вдавлен в мотор, боковое стекло разбито, крылья смяты, дверцы не закрывались. Оказывается, когда Михаэль пристроился в очередь за большим грузовиком, выключив мотор и встав на тормоза, какой-то огромный самосвал с гравием наехал на него сзади и с силой стукнул о впереди стоящую машину. Какое счастье, что наш синий грузовичок стоял не первым у переправы: от такого толчка он мгновенно исчез бы в бурных водах Линди еще прежде, чем Михаэль очнулся бы от полуденной дремоты. А сидел бы он в легковой машине — так ее смяло бы в такую лепешку между двумя грузовиками, что Михаэля пришлось бы выпиливать оттуда!
К счастью, все это произошло в какой-нибудь сотне метров от здания Окружного управления. Незамедлительно явился белый полицейский чиновник и заактировал происшествие — небывалое чудо при автомобильных авариях в Африке! У наехавшего на нас грузовика оказались совершенно сношенными тормозные колодки.
Мы оставляем Михаэля на месте происшествия, чтобы он постарался предпринять что-нибудь с машиной и нашими пожитками в ней, а сами едем вслед за своими ценными питомцами.
К вечеру на дороге нас остановили двое плачущих и неистово жестикулирующих африканцев. Они стояли возле машины, один борт деревянного кузова которой был срезан, словно бритвой, и превращен в щепки. Люди эти оказались не шоферами машины, а ее владельцами — этим и объяснялось бурное проявление их горя, Оказывается, «проклятый огромный грузовик», который их задел, принадлежит колонии — они это точно знают, они успели даже записать его номер на бумажке: вот он. Маринос — белый человек: он обязательно должен им помочь!
Маринос поглядел на бумажку, потом на меня: это был номер нашего грузовика с животными.
Я в ужасе представлял себе, что во время этого страшного столкновения могло стрястись с моими несчастными Димой, Эпулу, Хеленой — лесной свинкой и с остальными сорока пассажирами!
Мы прибавили газу и через час догнали свой злосчастный грузовик. Разумеется, ни шофер, ни сопровождающие нас африканцы ни словом не обмолвились о столкновении; на кузове машины тоже, странным образом, не обнаружилось никаких повреждений, ни даже царапин! По-видимому, вся авария произошла весьма односторонне, к явной невыгоде той чужой машины…