ДМБ: Дембельский аккорд
Шрифт:
– Три литра, по двести пятьдесят граммов на каждого, - пояснил он Простакову.
– Взбодриться хватит, а расслабляться дома будем. Держи, под твою ответственность!
– А может, еще по чуть-чуть?
– встрепенулся было Леха, но тут же утих, чтобы не лишиться последних остатков счастья.
– Все, молчу, молчу, товарищ лейтенант… А ведра зачем?
– А в ведра ты сейчас аккуратненько выльешь то, что осталось. Примерно поровну. И отойдешь подальше, присмотришь, чтобы никто не подходил пока что.
Подождав, пока затихнут тяжелые шаги, Мудрецкий вытащил пробирку, достал из чехла резиновые
– вскрыл пробирку и осторожно наполнил ее тепловатой кипяченой водой. Заткнул резиновым пальцем, сначала немного встряхнул, потом потряс энергичнее.
– Растворить до полного исчезновения осадка… - пробормотал Юрий и посмотрел свое сокровище на просвет.
– Будем считать, растворили. Теперь полученный раствор заливаем в емкость с субстратом… Хреновый субстрат, сахару маловато, но уж какой есть. Сойдет при нынешней погоде…
Полученный раствор был поделен поровну между двумя ведрами и тщательно перемешан черной пятерней. Опустевшую пробирку ждала страшная участь - ее раздавили кирпичом и похоронили под грудой обломков. Для верности Мудрецкий плеснул на перчатку из фляжки - сначала над одним ведром, потом над другим. Переставил ведра на солнцепек, осторожно, чтобы не касаться мокрой резины, снял и вывернул перчатки. Поймал на себе удивленные взгляды Простакова и Заботина.
– Осторожно, заражено!
– вполне серьезно пре-дупредил лейтенант своих химиков.
– Вы у меня ребятки ответственные, поэтому вам поручается архиважное задание: присматривать, чтобы никто сдуру не отхлебнул. Понятно?
– Так точно!
– хором рявкнули ответственные ребята.
– Вот и ладненько, а я пока пойду насчет тары договорюсь. Не будут же товарищи генералы прямо из ведер хлебать…
– Не будут, конечно, - проворчал в спину удаляющемуся взводному Заботин.
– А мы не гордые, мы и хлебнем… Леха, ты как думаешь, чего он с вином сделал?
– Не знаю, - пожал плечами Простаков.
– Ты ж видел, меня выгнал… Может, чего добавил - сказал же, заражено.
– Ага, а надо было, чтобы до нас проверка не добралась, - сообразил опытный в армейских делах «дед».
– Значит, снотворное какое-нибудь, чтобы начальство покрепче пробрало и оно прямо под стол свалилось… Леха, ты чего больше хочешь - спать или выпить?
– Заметит же!
– нахмурился Простаков.
– И поуменьшится в ведрах, и заснем же! Сразу просечет, что нас не на солнышке разморило.
– Эх ты, простота сибирская!
– отечески улыбнулся Заботин.
– Столько служишь, а все как молодой! Солнышко, солнышко… Он ведра как раз на солнце выставил, на жару, а значит - что? Значит, за пару часов оттуда испарится столько, что наши два глотка и не заметишь. А чтобы не сморило, нужно не сейчас пить, а перед отбоем. Ну вот кто прикопается, если после трудного боевого дня солдат задрыхнет так, что не разбудишь?! Вот то-то! Фляжка есть? Половину выливаешь под кирпичики, половину прямо в ведро, заодно и убыль не так заметна. И заливаешь половину, чтобы жадность фраера не погубила…
– Так ведь разбавлено будет!
– усомнился Леха.
– Опять заметит!
– Математику учил?
– А остальные?
– напомнил честный Простаков.
– Что мы, с тобой вдвоем напьемся, а мужики будут только принюхиваться?
– М-да, и ведь унюхают… Еще заложит кто-нибудь… - Заботин сдвинул каску и вытер текущий в глаза пот.
– Черт, мозги плавятся, не придумаю ничего… Надо его как-то отвлечь, чтобы и остальные заправиться могли. По фляжке на двоих, оно и быстрее получится. И черт с ним, с летехой! И с его генералами! Пусть разбавленное пьют, им и так хоть утопись…
Мимо караулки пропылил «КамАЗ». Искандер повернулся в сторону Простакова - солнечный блик от очков на миг ослепил Леху - и приветливо оскалился, взмахнул пулеметом на прощание. Следом к воротам подошли Мудрецкий и Воха, чуть позади плелся чем-то озабоченный Валетов.
– В общем, если уж стеклянных не найдешь, вези пластиковые, - Мудрецкий протянул мэру руку для прощального пожатия.
– Только вымойте их, ладно? У меня тут воды поменьше все-таки, да и не такая чистая. Если полторашки привезешь, то как раз полтора десятка хватит.
– Хорошо, дорогой, будут тебе полторашки, - улыбнулся в ответ Воха и хлопнул по ладони.
– Будут и двойки, если найдутся. Через час, сам не смогу привезти - пришлю кого-нибудь.
– Ладно, только на этот раз мне так много грузчиков не потребуется.
– Лейтенант проводил взглядом удаляющийся «КамАЗ».
– Да, и еще - бутылки просто на сиденье или на пол не клади, особенно полные. Возьми пакеты, что ли, полиэтиленовые, а то натечет еще… Что не допьют - вылить в выгребную яму, а бутылки - в огонь, помнишь?
– Эх, как не помнить, такое вино вылить надо!
– Воха горестно поцокал языком.
– Ну хорошо, для дела не жалко. Если все получится, как ты сказал… Слушай, а прямо сейчас одну бутылку нельзя, дорогой? Сейчас уже Дубинин приехал, его угощать надо…
– Он пока что сам будет твоего приятеля Чиркова угощать. Хочешь присоединиться?
– Мудрецкий прищурился так, что всем сразу стало понятно - коменданту он и от себя бы немало добавил.
– А вот пить они потом с Крутовым будут, в подходящей друг для друга компании, или я ни разу генералов не видел. Хотя кто их знает, здешних «вэвэшников»… Если что, ты ему для начала обычного чего-нибудь плесни, а это припаси для обоих сразу. Только гляди - сам не пей!
– А если прикажут?
– тоскливо вздохнул Воха.
– Тебе хорошо, а я за одним столом, не выпьешь - обидятся или вообще подумают, что отравить хочу.
– Правильно подумают, между прочим… Ладно, тут аптека хоть какая-нибудь далеко? Хоть киоск, хоть ларек, без разницы, лишь бы не только бинты и зеленка продавались?
– В Шелковской есть, - приободрился мэр.
– Мне туда пять минут, если так, чтобы не видели. Что достать нужно?
– Да ничего особенного, в любой райбольнице этого добра навалом и без рецепта. Блокнот есть?
Мудрецкий написал в подсунутой записной книжке длинное нерусское слово. Для верности вывел его печатными буквами.