ДМБ
Шрифт:
Потом еще три дня наши старшие сослуживцы продолжали осваивать средства братьев Алиевых. Помимо конопли было куплено много разных ингредиентов и составлена армейская винная карта. Особенной популярностью пользовались коктейли Земля-воздух – две трети пива и треть водки, а так же Сои-3 – треть водки, треть пива, треть конопляного отвара. (В кадре отплясывают ноги в сапогах, в тапочках, босиком. Одни притоптывают, а другие вальсируют. На пол падают пустые бутылки, окурки папирос, аудиокассеты и пустые гильзы. Наконец в кадр впадает зеленое
– Вижу, – говорит Либерман, – неопознанный летающий объект над штабом зеленого цвета.
– Какой объект? – встрепенулся майор Бурак. – Не положено над штабом объект, зеленый объект.
Вскоре коптер был отправлен от греха майором Бураком на подсобное хозяйство, куда заодно сослали и нас со Штыком и Бомбой до присяги на карантин.
Хряк-самурай
Туда нас отвезли на грузовой машине вместе с бачками с помоями.
– Подсобное хозяйство – это где свиней растят, для питания, – объяснил нам по дороге Либерман, не отнимая от лица тряпку смоченную бензином, – К свиньям, на ферму, нас не пустят, а мы будем посильно охранять стрельбище и обеспечивать отдых генералам.
– Каким же образом? – поинтересовался Штык.
– Все очень просто, – объяснил коптер, – в субботу нам привезут свинью с фермы и генералов из города, вместе с батей.
– Свинку кушать? – заинтересовался Бомба.
– Свинью расстреляют, как Гитлера, из пулемета, если попадут, конечно, – ответил Гера и утратил сознание до пункта назначения.
По приезду на место, мы прежде всего огляделись. Нам очень понравилось. С одной стороны стрельбища простиралась бескрайняя долина, кое-где покрытая низким кустарником, с другой стороны находилось городское кладбище, вдали за ним мерцал желтыми огнями город Икс. Жить предполагалось в вагончике.
– А кормят здесь как? – спросил у коптера Бомба.
– Никак, – невозмутимо откликнулся он, направляясь к вагончику, – Сухари и вода. Это армия, молодежь!
– Вот те на! – огорчительно шлепнул себя по ляжке ладонью Бомба.
– Не грусти, – успокоил его Штык и показал на кладбище, – Есть волшебная русская традиция оставлять на могилах усопших разного рода свежие продукты и напитки.
– Я покойников боюсь, – сознался мнительный Бомба.
– Дичь какая! – усмехнулся Штык и шагнул в сторону кладбища, – Пуля, идешь?
– Нет, я лодыжку отсидел, – отказался я и сел на ступеньку вагончика рядом с Либерманом.
– Мне всегда задают три вопроса, – ни с того ни с сего начал коптер, – сколько мне лет, почему я армии и отчего у меня волосы на груди крашенные. Начну с последнего вопроса. Волосы у меня на груди окрасились, потому что я случайно на них ракетный окислитель в коптерке вылил. В армии я, потому что меня с жена с тещей хотели в сумашедший дом отдать за убеждения. А лет мне двадцать девять, через месяц юбилей. Видишь суслика? – коптер показал в поле.
– Нет, – честно признался я.
– И я не вижу, а он есть, – глубокомысленно проинформировал Гера.
– Понял, – быстро сориентировался я поспешил удалиться, оберегая свой мозг от излишнего напряжения.
Тем временем Штык перелез через кладбищенский забор и направился тенистыми аллеями в поисках съестных припасов. Неожиданно его взгляд был привлечен к чувственной спине одинокой гражданки, стоящей у чугунного купидона на чьей то могиле. При ближайшем рассмотрении Штыку удалось определить приблизительный возраст скорбной посетительницы погоста, как 25-27 лет. Посетительница к тому же была хороша собой. Подобное стечение обстоятельств лишило Штыка способности к сопротивлению и направило его ноги к купидону.
– Соболезную, мадам, – сказал он гражданке, – ваши чувства близки мне.
– Вы тоже пережили подобное? – тут же откликнулась она, внимательно разглядывая молодого человека.
– Нет, но очень надеюсь пережить, то есть наоборот, – запутался Штык.
– Я понимаю вас, – помогла ему гражданка и представилась первой, – Лариса. Вдова Петра Алексеевича.
– Владислав, вдовец Зинаиды Петровны, – поклонился Штык и предложил, – А не прогуляться ли нам, Лариса, осмотреть местные достопримечательности, излить посильно друг другу горе?
– Конечно, – согласилась она, повторила вслух, – Излить посильно….! – и предложила – Здесь есть такие забавные склепы. Прошлый век. Мрамор.
– Обожаю склепы, – вздохнул бывший студент и взял молодую вдову под локоть.
Пока Штык знакомился с достопримечательностями погоста города Икс, Бомба пытался приручить стаю жирных кладбищенских собак, которые весело метались по долине. Для этой цели он сколотил из досок крупную клетку с коварной, самозакрывающейся дверью. В центр клетки Бомба поставил миску с помоями и сел неподалеку в ожидании. Однако хитрые млекопитающиеся не торопились попасть в ловушку.
– Сразу говорю, – предупредил я своего вечно голодного дружка, – Я собак жрать не буду. Я живых собак люблю.
– Хозяин-барин, – зло огрызнулся тот и посмотрел в сторону кладбища, – где этот Штык – гад? Небось, сам все стрескал.
Напрасно Бомба осуждал бывшего студента, тому было не до еды. Вместе с безутешной, но на данный момент обнаженной вдовицей, он прыгал на могиле действительного статского советника Бергольца, безвременно почившего от грудной жабы в 1872 году.
– Какой вы прямо ненасытный гардемарин! – стонала одинокая женщина.
– Надышаться можно только ветром, – поддакивал ей строкой великого русского поэта наш герой.
День прошел незаметно. Солнце екнуло за горизонт и на его место выползла нахальная луна. Мы быстро перекусили принесенными с погоста Штыком яйцами и конфетами.
– Нет, положительно в армии есть свои плюсы, – разглагольствовал Штык, – с солдата взять нечего, от этого искренность отношений.
– И режим опять же, – засовывая по три яйца себе в рот, поддержал Бомба.
– В армии главное не упустить! – глубокомысленно резюмировал коптер.