DmC: Рожденные свободными
Шрифт:
Эбеновый и серебрито-белый стволы сверкнули на пламенеющем закате голодным огнем.
— Всякие правила надо нарушать! — сказал Бруно и открыл огонь по тварям.
Какие-то несколько секунд — и все было кончено. Как только на землю рухнуло последнее бездыханное тело, Бруно убрал пистолеты обратно в кобуру:
— Хотя бы единожды.
Обрез на
Ему была чужда сентиментальность, но он жалел, что не смог попрощаться с теми, кто познакомил его с этим миром — с Кэт, чья смелость помогла ей преодолеть Ад на земле, с людьми из Паствы, сохранившими то, что обычно называется душой, с Анной, которая доказала свое право быть матерью.
И с ним…
Существо, созданное для высоких, недоступных пониманию человека целей, и потому вполне разумно пославшее эти самые цели к чертям. Монстр, несмотря на свое происхождение, сумевший обрести человечность. Тот, кто забыл, как быть человеком, но вновь понял это благодаря хрупкой, но сильной любви, родившейся в его сердце. Герой, который не являлся таковым, но стал им в сердцах тех людей, которые узнали его получше. Брат, который принял горечь повторной утраты семьи, поняв, что это необходимо, но не смог с этим смириться.
Ангел, который пошел против мифического Бога ради свободы людей.
Дьявол, который потерял семью и оплакивал ее в своей душе.
Как же они похожи…
Свет окутал тело мужчины. Он больше не был Бруно Латтини — его в этом мире больше не существовало.
Этому миру хватит и одного демона с человеческим сердцем.
Свет ударил в небо и рассеялся. Остановка опустела — лишь трупы демонов медленно разлагались вокруг.
*
Люди любят сказки. С незапамятных времен они слушают истории о могучих колдунах, храбрых рыцарях и могущественных державах, одерживающих победу за победой.
Почему же людям это так нравится?
Они привыкли к своей спокойной и размеренной жизни, где нет места чудесам или приключениям. Им просто не до этого — рутина быта накрывает их с головой.
А порой так хочется поверить в то, что все эти россказни — настоящие, реальные истории! И что жизнь может быть не такой унылой и скучной, какой мы ее видим.
Но порой легенды оказываются правдой.
Они могут быть среди обычных людей — восстанавливать города, деревни, распространять учения о силе человеческого духа. Они могут проехать мимо вас на одинокой трассе какого-либо материка на старом, разбитом мотоцикле, поднимая клубы пыли. Они могут остановиться в каком-нибудь баре, где очень мало народу, и заказать стакан виски со льдом.
Легенды легко распознать — рядом с ними все меняется. Может, поначалу это и незаметно человеческому глазу, но атмосфера начинает искажаться, словно что-то готово сдернуть маску с чьего-нибудь отвратительного лица.
Так и случается — один из посетителей бара, яростно взревев, может наброситься на нового клиента, только получившего свой заказ. Тот, даже не оборачиваясь, выхватывает свой изящный черный пистолет и пускает пулю точно в лоб демону:
— У меня перерыв, сукин сын.
И пока остальные люди осторожно выносят труп демона наружу, Данте допивает виски. Рука так и тянется к кулону на шее, а в кармане плаща — ни одной монетки, чтобы позвонить. Да и смысл? У нее телефона с собой нет, а если и есть, то он не знает номера.
Значит, пока не судьба.
Втягивая ноздрями прохладный воздух бара, Данте кладет помятую купюру на стойку и прижимает ее стаканом. Выйдя на слепящий глаза свет, он направляется к мотоциклу, в баке которого осталось совсем немного бензина. До ближайшего города ему точно хватит, а дальше — никак.
Пока не судьба.
Почесав затылок, Данте все же заводит мотор. Он обещал встретиться с Кэт, когда придет время. Место встречи не имело значения, главное — они оба должны идти туда, куда подсказывает сердце.
Сейчас эта громко бухающая о ребра мышца советовала ему направляться на восток, где располагался очередной, недавно выстроенный городок.
Данте завел мотоцикл, а в душе у него бесновался ребенок, готовый вскрыть свой рождественский подарок. Приятное ощущение.
Улыбнувшись, он вырулил на трассу. Как бы там ни было, впереди его поджидало что-то охуенно интересное.
Конец