Дмитрий Донской 2
Шрифт:
Кроме того имелась тысяча Басилевса, упакованная в латинский доспех. Вот, собственно, и все.
Сколько войск выставили османы?
Они медленно подтягивались к городу, и пока ничего определенного сказать было нельзя. Но общая численность явно уходила за двадцать тысяч с неопределенным потолком. Все-таки, если верить султану, шли захватывать Константинополь, а не просто пугать, вынуждая откупаться. Порезвиться на разграбление такого города много желающих сбежалось. Но главное – пушки. Османы ухитрились отлить восемь больших орудий, которые и должны были проломить стены укреплений. Да, напоминали они этакие бомбарды и были безумно
В общем и целом, осада обещала быть крайне интересной и увлекательной. Для обоих сторон. Ведь что задумал Семен, опираясь на подсказки Императора? Зная, что, скорее всего, османы попытаются применить артиллерию, которую стены не выдержат, он эшелонировал оборону. Ничего особенного. Просто баррикады с легко заваливаемыми проходами и стрелковые гнезда по крышам. Благо, что и ружей с порохом , и арбалетов с болтами, и гранат для гренадеров хватало. Этого добра Дмитрий завез в арсенал Константинополя с изрядным запасом.
А ведь еще были «Саламандры». Пусть всего восемь штук, но, при удачном размещении, они могли вполне уверенно запирать целые улицы своей тяжелой дальней картечью, которую на малых дистанциях не держали даже крепкие щиты.
Часть 3 – Гостеприимство
Он посыпал себе голову пеплом своих жертв.
Станислав Еже Лец
Глава 1
2 июня 1386 года, окрестности Орши
В это утро небольшой холм на опушке леса оказалось совершенно забит людьми. Яблоку негде было упасть. И все они с плохо скрываемой завистью смотрели на то, как Сигизмунд и Владислав смотрели в зрительные трубы, выкупленные контрабандой в России. Стоили они настолько дорого, что было доступны только самым богатым людям. Дмитрий официально придерживался запрета на продажу зрительных труб, насыщая ими армию и различные гражданские службы его державы. А вот неофициально сам и организовал контрабанду, продавая их, наравне с рядом других «невыездных» изделий за натурально астрономические суммы. Все равно ведь украдут, а так и волки целы, и овцы сыты.
Километрах в пяти от этого чудного холмика вольготно расположился Император России со своими четырьмя легионами и парой отдельных полков кавалерии. Укрепленный лагерь с зубодробительно ровными рядами палаток, словно кто-то их по линейке расставил. Да и вообще – чистота, стройность и полный порядок. Но главное – четыре не менее аккуратных редута, совершенно классического для XVIII и XIX веков вида. Впрочем, Сигизмунд ничего подобного не знал, как и названия укрепления, посему увидел только странный невысокий земляной вал, внутри которого сидели воины с легкими орудиями. По легиону в каждом редуте. А чтобы им лучше сиделось, там отрыли туалеты, поставили полевую кухню и развернули палатки полевого лазарета. Кто его знает, сколько придется стоять на этих позициях?
– И ты хочешь, чтобы мы только обозначили удар по этой горстке воинов? – Удивленно произнес Владислав. – Тут же их… хм… тысячи две пехоты, плюс за тысячу кавалерии.
– Я думал, их будет больше… - несколько растеряно ответил Сигизмунд. – Мне доносили, что у Дмитрия
– Предлагаю не ломаться, а бить наверняка, - рубанув рукой воздух, произнес Владислав.
– Не могу возразить, - развел руками с улыбкой Сигизмунд. – Если нам повезет, то убьем самого Императора. Тут и войне конец. Уверен, что его люди после его смерти передерутся между собой за власть.
– А сын?
– А что сын? У него разве есть репутация и слава?
– Мне говорили, что Дмитрий таскает куда можно и нельзя как Александра, так и Константина. И даже дочку. Много с ними возится.
– Все это пустое, - отмахнулся Сигизмунд. – Он вырезал старую знать, чтобы наплодить молодую и голодную. Она станет прикладывать все усилия, чтобы пробиться как можно выше, невзирая ни на что. И если сам Дмитрий для нее непререкаемый авторитет, то кто им его сын? Так, мальчик.
– Может быть, может быть, - покачал головой Владислав. – Начнем что ли? Или пообщаемся с безумцем?
– О чем с ним можно говорить? – Удивился Сигизмунд. – Впрочем, почему бы и нет? Интересно на него посмотреть.
Однако к переговорщикам никто не выехал.
Дмитрию было лень выдумывать какие-то обидные слова. Он просто проигнорировал это невнятное мельтешение перед позициями его легионов. Что само по себе раскалило что Сигизмунда, что Владислава буквально докрасна. Еще никто и никогда так их не унижал. Они подъехали достаточно близко, чтобы видеть, как этот напыщенный пингвин пьет свой кофе и что-то весьма приватно обсуждает с какой-то девицей, тиская ее за мягкие места. Сотрудница СИБ прекрасно сыграла отведенную ей роль, предварительно переодевшись.
– Скотина… - сквозь зубы процедил Владислав, разворачивая коня.
Но Императору именно эта реакция своих противников и была нужна. Он старался начинать каждый бой с удара по душевному равновесию своих визави. Ведь, как известно, чем больше человеком овладевают эмоции, тем хуже он прислушивается к голосу разума. А потому склонен совершать иной раз даже совершенно чудовищные ошибки, отдаваясь в заботливые лапки своей звериной натуры.
Ждать и ломаться Сигизмунд и Владислав не стали.
Зазвучали приказы. Ударили барабаны. И первые, относительно ровные коробки феодальных рот пехоты двинулись на штурм редутов.
– А ты знаешь, - произнес Император, - неплохо идут. Хорошо даже. В кучу не сбиваются. Более-менее строй держат. Только крылья заносит. А? Что думаешь?
– Да, Ваше Императорское Величество, - учтиво согласился с ним легат Григория, прибывший вместе с братьями-рыцарями Тевтонского ордена. Торги за Ирину и ее детей с момента объявления этого «лота» так и не прекратились, обрастая все новыми деталями и мишурой. А также подробностями. В частности, письмом дочери, написанным ее рукой с массой подробностей, которые могла знать только она.