Дмитровское шоссе. Расцвет, упадок и большие надежды Дмитровского направления
Шрифт:
Прошло двести лет, стену Белого города разобрали за ненадобностью. Вот тут-то и обнаружилась существенная расстыковка двух улиц, одна из которых должна была служить логическим продолжением другой. Но Малая Дмитровка теперь упиралась в ограду Страстного монастыря. А коррекция ее трассы стала практически невозможной, ведь улица к тому времени сделалась вполне респектабельной – с солидными домовладельцами и капитальными постройками. Отчуждать участки, ломать дома ни у кого рука подняться не могла. Так все и осталось.
И в наши дни, чтобы попасть с Большой Дмитровки на Малую, нужно сначала свернуть налево на Бульварное кольцо, а через сто метров – направо. Аналогичным образом приходится действовать и при следовании в обратном направлении.
Ситуация усугубляется тем, что само Бульварное кольцо как раз в этом месте проходит самым странным образом. Широченный Страстной бульвар при подходе к Пушкинской площади вдруг упирается в квартал, в котором стоит
И хотя ситуацию несколько исправил снос Страстного монастыря, открывший прямой выход Малой Дмитровки на внутренний проезд кольца, схема движения все равно осталась весьма запутанной. Ее неоднократно меняли в поисках лучшего решения. Так, много лет назад транспорт, идущий с Пушкинской (Большой Дмитровки) улицы, пропускался по продолжающему ее Нарышкинскому проезду в проезд Скворцова-Степанова (ныне Большой Путинковский переулок), и с него поворачивал на улицу Чехова (Малую Дмитровку). В узком проезде Скворцова-Степанова оказывались также автомобили и троллейбусы, следующие по внешней стороне Страстного бульвара. Чтобы оказаться не на Большой Бронной, а на внешнем проезде соседнего Тверского бульвара, улицу Горького (ныне Тверская) им приходилось пересекать по крутой диагонали.
Сегодня движение по Нарышкинскому проезду направлено в обратную сторону, и транспорт с внешней стороны Страстного втискивается во внутренний проезд бульвара, куда также вливается поток автомобилей с Малой Дмитровки. Но, так или иначе, чтобы попасть с одной Дмитровки на другую, необходимо преодолеть целых три светофорных пересечения.
Немудрено, что об исправлении стародавней ошибки советские градостроители задумались уже в 20-х годах. В 1933 году на рассмотрение был вынесен разработанный архитекторами К. С. Алабяном и В. Н. Симбирцевым первый, еще эскизный проект так называемой Новой Дмитровки. Он предусматривал соединение Большой и Малой Дмитровок по прямому направлению – путем пробивки новой улицы через квартал с восточной стороны Малой Дмитровки. Помимо улучшения движения транспорта проект предоставлял возможность осуществления некоторых интересных архитектурных решений. Хаотичная застройка прилегающих к Малой Дмитровке кварталов должна была смениться ансамблем, формирующим фронт нового отрезка магистрали [12] . Над эскизными проектами новых домов начали работу несколько московских архитекторов.
12
Алабян К., Симбирцев В. Проект улицы Новая Дмитровка в Москве // Архитектура СССР. 1933. № 3–4.
Одновременно с пробивкой Новой Дмитровки предусматривались мероприятия по временному благоустройству Пушкинской (тогда еще Страстной) площади. Снос части стены монастыря открывал проход для пешеходов с Малой Дмитровки на Страстной бульвар. На месте монастырского двора создавался небольшой сад, на который открывался вид вдоль улицы, ранее упиравшейся в безобразный глухой забор.
Предложение было сочтено заслуживающим внимания, и в том же году развернулась работа над детальным проектом Новой Дмитровки. Этим занялась архитектурно-планировочная мастерская № 10 под руководством Б. А. Кондрашова. Планировщики рассматривали Новую Дмитровку как элемент нового проспекта, пролегавшего от центра до окраин города. В него должны были войти Большая и Малая Дмитровка вместе со спрямляющим участком, Каляевская, Новослободская, Бутырская улицы и участок Дмитровского шоссе (до Окружной дороги). Основная посылка в общем-то была верной: Дмитровский радиус, состоящий из улиц, то и дело менявших ширину, с разнохарактерной застройкой, нуждался в реконструкции. Беда была в том, что проектировщики подошли к решению задачи чисто формально. Не принимая во внимание ни ценности прилегающей застройки, ни интенсивности перспективных транспортных потоков, ни рельефа, они заложили в свой грандиозный проект единую ширину магистрали на всем ее протяжении – 64 метра. По сторонам проезжей части предполагалось устройство бульваров. Явственно ощущалось, что молодцов-планировщиков из 10-й мастерской мало занимали столь «низменные» вещи, как транспортная проблема, объемы требуемых сносов, размеры необходимых затрат. На первый план ставилась классическая «красота» проектируемого ансамбля по сторонам новой магистрали.
Вдохновенно трудились зодчие, получившие образование еще в Императорской академии художеств и Московском училище живописи, ваяния и зодчества, над красивыми картинками, изображавшими великолепные бульвары и стройные ряды монументальных зданий по их сторонам.
Парковая маниловщина
В комплексе с новой магистралью 10-я мастерская разрабатывала и еще один потрясающий проект – создание огромного парка, занимающего почти полностью два квартала между Малой Дмитровкой, Каретным Рядом, Садовым и Бульварным кольцами (разделявший эти кварталы Успенский переулок подлежал закрытию). В парке должны были разместиться аж четыре театра, а вдобавок к ним – фонтаны, бассейны, площадки для оркестров, танцев и прочие развлекательные сооружения [13] .
13
Москва за месяц // Строительство Москвы. 1933. № 12.
Первым и самым большим из театральной четверки становился Театр имени Московского областного совета профессиональных союзов (МОСПС). Его солидное здание специалисты мастерской планировали поставить на главной оси парка, ведущей от Малой Дмитровки до Петровки. Дальше на восток к Цветному бульвару ее продолжал новый широченный бульвар, который следовало украсить многочисленными статуями передовиков производства.
Идея второго театра в парке была совершенно потрясающей. Под него, как ни странно, собирались передать главное здание Новоекатерининской больницы (Страстной бульвар, № 15). Ценный памятник архитектуры классицизма предполагалось сохранить, но только в центральной части, украшенной мощной колоннадой. Боковые крылья отламывались. К тылу сохраненного оставшегося обломка приделывалась сцена, а дальше устраивалась открытая площадка для зрителей. Почему-то никому из архитекторов не пришло в голову подумать: сколько дней в году сможет работать подобный театр? Какие труппы согласятся в нем играть?
На углу Садового кольца и Малой Дмитровки проектировалось третье театральное здание, а рядом с ним сооружался монументальный главный вход в парк. Ведущая от него центральная аллея направлялась точно на парковый фасад театра имени МОСПС. Наконец, четвертый театр (снова открытый, летний) должен был появиться на углу Садового кольца и Каретного Ряда [14] .
Проект 10-й мастерской производил неизгладимое впечатление, но при ближайшем рассмотрении выяснялось, что обоснование необходимости создания огромного парка наивно до предела – дескать, в центре Москвы недостаточно зеленых насаждений. Сразу же возникали резонные вопросы: неужели для посадки сотни-другой елок и берез нужно сносить несколько десятков капитальных строений, имевших несчастье очутиться на территории проектируемого парка и нового бульвара? Зачем концентрировать в одном квартале сразу четыре театра, два из которых смогут функционировать разве что три месяца в году? Убедительных ответов последовать в принципе не могло, и на гениальном проекте был поставлен жирный крест. И вообще, чтобы предложить уничтожить огромный квартал и изобразить на его месте четверку абстрактных сооружений, особого умственного напряжения не требовалось. При желании красивую перспективу «Центрального парка имени МОСПС» можно было отрисовать за пару недель. А ведь мастерская трудилась над этим целый год, исправно получая заработную плату!
14
Кондратов Б. Центральный парк им. МОСПС // Архитектура СССР. 1934. № 2.
Этот факт наглядно демонстрирует, до какой степени наивности, чтобы не сказать глупости, могли дойти московские архитекторы того времени без постоянного руководства со стороны партийных и государственных органов (а именно такими и были условия работы вновь созданных мастерских Моссовета в первые годы их существования). Потребовалось несколько лет, чтобы наладить пристальный контроль за деятельностью архитектурной вольницы, подчинить ее работу действительным нуждам города и реальным возможностям, поставить неуемные фантазии в жесткие рамки технико-экономических обоснований.
По всей вероятности, парковая маниловщина оказалась слишком явной, поскольку в последующие годы о парке уже никто не вспоминал – вплоть до 60-х годов.
Следы Новой Дмитровки
Возникли споры и о самой идее спрямления Дмитровского радиуса. Критики концепции указывали на то, что основная помеха для движения по Дмитровскому радиусу наблюдалась вовсе не на стыке (точнее, на расстыковке) Большой и Малой Дмитровок. Самые большие заторы (в середине 30-х годов!) возникали не там, а на пересечении Каляевской (ныне Долгоруковская) улицы с Садовым кольцом. В соответствии с этим градостроителям рекомендовалось направить свои усилия именно на развязку этого сложного транспортного узла. Зерно истины имелось как в одном, так и в другом взгляде на проблемы северной магистрали, унаследовавшей от прошлых веков бестолковую и малоудачную трассу.