Дмитровское шоссе. Расцвет, упадок и большие надежды Дмитровского направления
Шрифт:
До нашего времени дошло несколько сооружений типографского комплекса. Наибольший интерес представляет редакторский корпус (Страстной бульвар, № 10), перестроенный в 1816–1817 годах из старого барского особняка. Считается, что проект был выполнен Н. П. Соболевским при участии Ф. О. Бужинского. Сие представляется вполне логичным, поскольку в рассматриваемый период первый служил архитектором Московского университетского благородного пансиона, а второй состоял архитектором университетской типографии [8] . Удачные пропорции здания, снабженного портиком из шести каннелированных колонн, делают его хорошим образцом раннего московского ампира. Выходящий на Дмитровку производственный, собственно типографский корпус построен в 1821–1827 годах по проекту архитектора Д. Г. Григорьева в стиле ампир. Центральный ризалит
8
Дьяконов М. В. К биографическому словарю московских зодчих XVIII–XIX вв. // Русский город. Вып. 1–5. М., 1976–1982.
Институт Ленина от Советской площади до Дмитровки
После долгого затишья, вызванного Первой мировой и Гражданской войнами, к середине 20-х годов строительная деятельность на Большой Дмитровке вновь оживилась. В 1926 году вошел в строй жилой дом под № 20 на углу Столешникова переулка. Его заложили еще в 1911 году по проекту архитектора К. Л. Розенкампфа, но строительство затянулось и затем и вовсе остановилось. Достраивали дом спустя полтора десятка лет. Времена были нелегкими, и перерабатывавший проект архитектор П. Кучнистов придал фасаду подчеркнуто аскетические, а вернее, скучноватые формы. Вдобавок четырехэтажный дом выглядел каким-то недомерком рядом с более высокими соседями. Недавно слишком «бедный» фасад «обогатили» отделкой керамической плиткой.
Еще одно конструктивистское творение появилось в самом конце улицы. Старинный особняк № 23 по заказу нового владельца – общества «Совпольторг» – надстроили двумя этажами, а заодно и переделали фасад в конструктивистском духе. Об этом можно легко догадаться по внешности дома: доставшиеся в наследство от старого особняка окна нижних этажей узкие, типичные для XVIII столетия, а над ними возносятся огромные оконные проемы надстроенной части. Типично конструктивистским приемом выглядит и сплошное остекление асимметрично расположенной лестничной клетки. Подобные надстройки были распространены в 20-х годах, и сегодня «двухслойные» дома можно увидеть на многих московских улицах.
Также подверглись переделкам дома № 15а и № 24. Но все же существенных перемен в облик Большой Дмитровки первые годы советской власти не принесли. Зато в непосредственной близости от нее выросло важное сооружение, которому спустя много лет суждено было дотянуться и до этой улицы.
Этим зданием стал Институт В. И. Ленина. Одно из первых научных учреждений советской Москвы строилось для хранения и изучения документов, связанных с наследием основоположников научного коммунизма. Место было расчищено путем сноса Тверской полицейской части, издавна стоявшей на площади напротив дворца генерал-губернатора (позже здания Московского Совета). Проект здания Института разработал архитектор С. Е. Чернышев. Строилось здание еще по старинке – без подъемных кранов, со сплошной стеной лесов, окружавших площадку, с доставкой кирпичей «козоносцами».
Тем не менее все работы были закончены в очень короткий срок, в течение полутора лет, и в конце 1926 – начале 1927 года здание уже было занято Институтом, став значительным событием для Москвы.
Институт Ленина представлял собой компактное, симметричное здание с небольшим внутренним двориком, состоящее из двух лаконичных объемов. Основной объем П-образного в плане корпуса имеет строго кубическую форму, состоит из четырех основных и цокольного этажей. С восточной стороны к зданию примыкает башня книгохранилища, изнутри поделенная на четырнадцать ярусов.
Монументальность крупных членений фасадов Института подчеркивала темно-серая декоративная цементная штукатурка с каменной крошкой. Главный фасад, обращенный на Советскую площадь, строг и симметричен. Внушительность зданию придали вертикальное членение пилястрами и четкие ряды окон. На аттике главного фасада была размещена шрифтовая композиция с названием Института.
В 1947 году перед ним был разбит сквер, в котором установили памятник В. И. Ленину.
Институт
Среди прочих помещений внутри здания располагалось бронированное хранилище, предназначенное для надежного хранения бесценных документов. Советское правительство заказало его у германского концерна Круппа.
Сфера деятельности Института постепенно расширялась. Помимо документов, написанных рукой В. И. Ленина, в него поступили и оригиналы работ К. Маркса и Ф. Энгельса, И. В. Сталина. В соответствии с этим менялось и название. Одно время Институт носил имена Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина, затем превратился в Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.
Развивавшемуся Институту требовались новые площади, и в 70-х годах было принято решение о строительстве второй очереди. Несколько старых малоценных домов, стоявших в тылу Института, сломали, расчистив площадку, выходившую на Большую Дмитровку. После завершения работ в 1982 году весь комплекс протянулся от этой улицы до Советской площади. Четырнадцатиэтажная башня-хранилище оказалась замкнутой в пространстве между двумя – старым и новым – корпусами.
Проект второй очереди Центрального партийного архива был разработан коллективом, в который входили архитекторы Ю. Шевердяев, А. Маслов, В. Попов, инженеры Б. Шафран, И. Маркович, Н. Блитман [9] . Вышедший на Пушкинскую улицу фасад новой части здания был решен в строгих формах, согласующихся с творением С. Е. Чернышева. Входы в здание отмечают три высоких портала, в верхние части которых вставлены бронзовые рельефные портреты основоположников научного коммунизма – К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина. С портретами Маркса и Ленина соседствуют выдвинутые ими лозунги: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и «Вся власть Советам!».
9
Попов В. Хранилище документов партии. Реконструкция Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма // Строительство и архитектура Москвы. 1977. № 10–11.
Первый проект реконструкции
К концу 20-х годов новые и старые, высокие и низкие дома размещались вдоль улицы хаотично. Проблема «вписывания в окружающую среду» никого – ни домохозяев, ни зодчих – не волновала. Над маленькими домиками поднимались многоэтажные громады, открывая взорам грубые брандмауэры. Там, где строения примыкали друг к другу, неприятно резала глаз разница в высоте этажей, из-за которой карниз одного дома буквально врезался в окно своего соседа. Сама же улица была узковатой, слишком тесной для нормального движения транспорта и пешеходов.
Поэтому, как только московские архитекторы стали задумываться не только над красотой фасадов отдельно взятых строений, но и об облике города в целом, возникло вполне естественное желание облагообразить центральные улицы. В их число попала и Большая Дмитровка.
Взгляды на архитектурное благообразие могут быть самыми разными, и в связи с этим любопытно ознакомиться с мнением на сей счет градостроителей начала 30-х годов. Прежде всего они озаботились повышением удобств для пешеходов. С этой целью проект реконструкции улицы предусматривал пробивку сквозных проходов в первых этажах домов № 6 (нынешнего Театра оперетты) и № 13, которые выступали за красную линию. Бывшую электростанцию (в то время гараж) вполне логично предлагалось снести (мнение, что мелкому, лишенному архитектурных достоинств зданию не место на центральной улице, было не лишено оснований, а история техники зодчих никогда особенно не волновала) и на его месте воздвигнуть гостиницу высотой в семь-восемь этажей. Она виделась планировщикам типично конструктивистской – с ленточными окнами, закругленными углами, без каких-либо декоративных деталей. Постановка ее в глубине участка позволяла создать перед ней небольшой сквер – место для отдыха на тесной улице. Соседний дом № 5 следовало надстроить с изменением фасада, чтобы он согласовывался с новым зданием. Солидные дома № 7 и № 9 подвергались минимальным переделкам – фасадам придавалась конструктивистская строгость. Зато относительно мелкие постройки № 11 и № 13 надстраивались на пару этажей. До высоты своих капитальных соседей они все равно недотягивали, однако надстройка позволяла несколько сгладить вопиющее различие в размерах.