Дмитровское шоссе. Расцвет, упадок и большие надежды Дмитровского направления
Шрифт:
Спасать внутри здания было уже нечего, и большинство пожарных отправились восвояси. Оставшиеся старались предотвратить обрушения внешних стен, в чем и преуспели. Однако все остальное погибло: отделка зала, фойе и сцены, декорации, коллекция костюмов, музыкальные инструменты. От театра остались почерневшие, закопченные несущие стены. В одном из разрушенных помещений – декорационной мастерской – пожарные наткнулись на страшную находку – человеческий труп, в котором работники театра опознали помощника декоратора Семена Коваля, двадцати лет, задохнувшегося в дыму.
Через пару лет театр восстановили под руководством известного специалиста по зрелищным сооружениям архитектора Т. Я. Бардта. Он сумел учесть уроки прошлого (конечно, в пределах объема кошельков владельцев) и постарался
Но в конце концов старый Солодовниковский театр стал выглядеть примерно таким, каким мы видим сегодня Московский театр оперетты. Какие только коллективы не выступали в нем! С 1922 года Первая свободная опера С. И. Зимина, затем Экспериментальный театр, в 1929–1935 годах – 2-й Государственный театр оперы и балета. С 1936 года оно стало служить филиалом Большого. С 1961 года роль второй сцены главного театра страны перешла к Кремлевскому Дворцу съездов, и в многострадальном здании разместился Московский театр оперетты.
После Солодовниковского театра пожарная инициатива на некоторое время вновь перешла к Театральной площади. Сначала 2 мая 1914 года опять загорелся Малый театр. К счастью, пламя охватило лишь складские помещения, расположенные в северной части здания. Там хранились декорации, размещались машинное отделение и квартиры служащих. Пожар возник как раз на складе декораций. Благодаря легко воспламеняющемуся материалу пожар сразу принял устрашающие размеры. Он длился не более трех часов, но причинил колоссальные убытки. Погибли все декорации Большого театра и частично Малого. Театральные помещения также сильно пострадали от копоти и воды, а военные невзгоды затянули ремонт. По-настоящему за восстановление театра взялись только в 1923 году. Осмотр, произведенный участковым архитектором А. Ф. Стуем, помимо разрушений от пожара выявил неравномерную осадку и трещины в стенах обгоревшей части. Прямо под углом театра проходил коллектор реки Неглинной, что, понятно, также отрицательно влияло на техническое состояние здания. Проект восстановления выполнили архитектор Ф. А. Трусов и Б. Н. Блохин, конструкции рассчитывал инженер Н. Назаров [3] . Одновременно было решено также расширить театр за счет ликвидации торговых помещений Александровского пассажа, вклинившегося между ним и универсальным магазином Мюра и Мерилиза (позже Центрального универмага).
3
ЦАНТДМ. Ф. 2. Д. 6451.
В декабре 1938 года дошла очередь и до третьего театра Театральной площади – Центрального детского. Из-за короткого замыкания в проводке в нем вспыхнул пожар, который удалось довольно быстро потушить. Уже в марте следующего года в восстановленном зале начал давать спектакли Малый театр, здание которого поставили на капитальный ремонт.
Драмы музыкального театра
К счастью, затем в истории московских театральных пожаров наступил долгий и счастливый перерыв. Конец ему был положен все на той же Большой Дмитровке. Две огненные катастрофы одна за другой постигли Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко.
Столь необычное наименование объясняется тем, что возник он путем объединения двух коллективов. В 1919 году возникла Оперная студия Большого театра под руководством Станиславского, в том же году образовалась Музыкальная студия МХТ, где начал свои эксперименты по синтезу жанров В. И. Немирович-Данченко. В 1926 году обе труппы расположились в здании на Большой Дмитровке, № 17, то есть нынешнем помещении театра. Даже оркестр трупп был общим, зато имелось две самостоятельные дирекции. Вполне логичным стало последовавшее в 1941 году объединение коллективов под названием Московского академического Музыкального театра имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко.
Само же здание появилось еще в конце XVIII века как роскошный дворец графа Салтыкова, но после многочисленных перестроек от той поры сохранились лишь фрагменты стен. В 1839–1909 годах здание занимал Купеческий клуб, интенсивно приспосабливавший его к своим нуждам. После переезда клуба на Малую Дмитровку его прежнее место занял театр-варьете «Максим». Для него в 1913 году по проекту К. К. Гиппиуса пристроили зал и сценическую коробку.
В начале 30-х встал вопрос о преобразовании бывшего клуба в полноценный театр – для студии Станиславского (студию Немировича-Данченко планировалось перевести в строившееся здание на Тверском бульваре). В 1935 году прошел конкурс на лучший проект перестройки. Одной из наиболее эффектных выглядела работа Г. Гольца и С. Кожина, которые предложили оснастить главный фасад монументальным портиком из десяти полуколонн и установленными над фронтоном огромными статуями. По мнению авторов, в таком виде здание приобрело бы типично театральную внешность.
Однако жюри предпочло более простой и рациональный проект А. П. Федорова. Стоявшая перед проектировщиком задача была исключительно трудной. Полноценное театральное здание предстояло собрать, смонтировать из нескольких разномасштабных и разнохарактерных построек, которые прилеплялись к основному, историческому ядру комплекса. Намеченная перестройка, фактически, свелась к строительству нового театра на месте старого здания, от которого уцелело лишь несколько стен. Среди последних оказалась и фасадная, выходящая на улицу стена. Отодвигать ее в глубину было некуда, и все, что оставалось делать зодчему, – попытаться придать скучному, почти без окон протяженному фасаду хоть какую-то привлекательность.
Фасад Театра им. К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко после реконструкции. 1939 г.
Достижения в этом направлении не слишком впечатляют. Пожалуй, из всех заметных московских театральных зданий это наименее театральное по своему облику. Узкий главный вход обрамлен тремя парами плоских пилястров. На их капителях были помещены доски с надписями, однако столь бледными, что снизу прочесть их было практически невозможно. По бокам от входа из стены выступали два игрушечных балкончика, совершенно не нужных. Ударным элементом фасада стала лоджия с колоннадой, прикрывающая глухую боковую стену сценической коробки. Над ней протянулся еще один длинный балкон. Но, будучи механически прилепленной к северной части здания, эта довольно симпатичная сама по себе конструкция никак не помогала улучшить общее впечатление от длинного и скучного фасада.
Более внушительными были внутренние преобразования. Несмотря на то что и там приходилось считаться с существующими стенами, зодчему удалось создать впечатляющую систему театральных помещений, хотя и унаследовавшую от старого здания некоторую запутанность и нелогичность взаимного положения.
Фактически заново был выстроен зрительный зал. Его высота выросла с 9 до 14 метров, в нем появился балкон. Отделка при всей ее скромности достаточно торжественна. Примитивную сцену площадью 90 квадратных метров заменила новая, оборудованная поворотным кругом диаметром 17 метров. Ее площадь выросла до 535 квадратных метров. Спроектированная И. И. Флоринским механизация сцены сделала театр одним из лучших в Москве по техническому оснащению. Гардеробы расширились со 100 до 500 метров, были устроены запасные выходы во двор, оборудованы новые фойе. Особое внимание уделили противопожарной безопасности: установили пожарную сигнализацию, наиболее опасные в пожарном отношении помещения оборудовали дренчерной системой. Главным элементом защиты стал железный занавес, готовый при опасности отделить сценическую часть от зала.