Днепровский вал [СИ от 09.10.2012]

Савин Владислав

Таковы были истинные причины моего приказа, приостановить наступление на один день, 22 мая. Чтобы на следующий день утром атаковать всеми силами двух танковых и четырех мотопехотных дивизий, при поддержке авиации, после мощной и эффективной артиллерийской подготовки. На сосредоточение сил ушел день, ночью же снова была намечена разведка. Проведенная по всем правилам, она без сомнения, показала бы, с кем мы имеем дело. День уже был потерян безвозвратно, что позже очень дорого стоило нам при штурме Александрии, но тогда хотя бы обошлось без постыдного фарса, случившегося назавтра.

На войне очень велика роль случая, поскольку там часто требуется принимать ответственные решения в сжатое время, при нехватки информации. Вспомните хотя бы известную историю в прошлую войну, про русские войска в Англии. Один из солдат британского резервного полка вышел из эшелона на какой-то станции, размять ноги, и на вопрос откуда он, ответил, из графства Росс (Ross-shire), слушатель же принял его ответ за "Россия", будучи при том репортером местной газетенки. Сенсацию быстро подхватили другие газеты, и дело кончилось тем, что из армии фон Клюка, наступавшей на Париж, были срочно изъяты две дивизии, переброшенные на берега Па-де-Кале, для отражения русского десанта. История, случившаяся с моей армией 22 мая, того же типа.

В том, что разведка в ночь на 23 мая не состоялась, виноват исключительно генерал Дона-Шлодиен. Его рассказы про ужасы Восточного фронта, что русские поставили себе на службу нечисть, оборотней, вервольфов, которые приходят ночью, убивают, взрывают, похищают, и растворяются во тьме, произвели весьма сильное впечатление, причем некоторые из наших ветеранов это подтвердили, у русских действительно есть великолепно обученные для действий ночью разведчики-диверсанты. Казалось весьма вероятным, что русские, так же находясь под воздействием "тумана войны", попробуют прояснить обстановку — и в итоге, главное внимание этой ночью уделили не столько разведке, сколько противодиверсионным мероприятиям, взяв под тщательную охрану все штабы, узлы связи, склады горючего и боеприпасов — объекты, наиболее часто подвергающиеся нападению диверсантов. Так же чья-то умная голова предложила не рисковать посылкой разведгруппы в русский тыл, "так мы скорее сами обеспечим их нашими пленными, чем захватим кого-то из них", а ловить русских разведчиков на нашей территории, для чего недалеко от переднего края был спешно организован демонстративный ложный "штаб", возле которого замаскировались группы захвата. Ночь прошла в тревожном ожидании, Дона-Шлодиен, как мне сказали, не спал вообще, как и некоторые офицеры моего штаба, да и я лег с "вальтером" под подушкой, поставив автоматчиков возле своего штабного фургона, это казалось вполне разумной предосторожностью.

Ночь, однако, прошла без инцидентов. Так как пленных не было, пришлось довольствоваться авиаразведкой. После чего "штуки" нанесли удар по обнаруженным целям, и в небе повисла "рама"-корректировщик, зенитный огонь противника был слабым. Ударила артиллерия, затем, строго по плану и графику, началась атака. Первыми должны были, как обычно, идти французы, во искупление того, что отсиживались два года, пока немцы воевали, без всяких обид. 4я французская пехотная дивизия, за ними развернулись наши 17я и 21я танковые, усиленные "тиграми" 504го и 508го тяжелых танковых батальонов. Французы также были фактически все моторизованы, пехота на бронетранспортерах, в сопровождении танков, интересно что это были трофейные английские "крусейдеры" и "юниверсалы", этот тактический прием, ставить трофейную технику в передовой отряд, не однажды позволял нам внезапно сблизиться с врагом. Четыреста танков, в том числе без малого сотня "тигров", атаковали после авиаудара и мощной артиллерийской подготовки, корректировщики работали превосходно, я слышал от Гагенбека, что русские очень умело препятствуют нашим радиопередачам, глушат и даже умышленно искажают наши сообщения, но сейчас не было ничего.

Все было кончено на удивление быстро. Со стороны противника не было ни маневра силами или огнем, ни вообще сколько-нибудь заметного управления боем. Когда танки ворвались на его позиции, почти не понеся потерь, стрельба с той стороны прекратилась. А еще через полчаса меня вызвал на связь Гагенбек, вам надо это видеть, герр генерал! И захватите наших берлинских гостей, журналистов с кинооператором.

Строй офицеров, безупречно четкий. Все в идеально вычищенных парадных мундирах, с аксельбантами, в конфедератках, с блестящими саблями. Позади них знаменосец в такой же форме держит склоненное бело-красное полотнище. А еще дальше угрюмая толпа солдат, уже безоружных, многие без касок и даже ремней — отделенная от меня цепочкой "тигров" 504го батальона. Мои гренадеры смотрят с брони, курят, смеются, и лишь эти с саблями предельно серьезны. Один, наряженный больше других, совсем как павлин, на поле боя абсолютно неуместно, делает шаг вперед.

Генерал Андерс, командующий 2 м польским корпусом, просит вас, герр генерал, принять добровольную и почетную капитуляцию…

И где же вы, такие чистенькие, отсиживались все сражение? На позициях, по которым после авиаудара и хорошей артиллерийской подготовки прошлись четыре сотни танков с мотопехотой, а панцергренадеры в горячке боя пленных не берут? Значит, это и есть тот самый корпус, который Сталин вооружил против нас, а они как-то оказались в Иране? Но от судьбы не уйдешь, попались нам не под Сталинградом — здесь, в Египте.

А где русские? Их тут нет и никогда не было — только подчиненные ему, Андерсу, польские войска. Он, генерал Андерс, всегда был другом Германии и искренне ненавидел сталинский режим. И всеми силами старался избегнуть сражения вверенных ему польских солдат с вермахтом, и собирался при первом случае повернуть оружие против проклятых русских.

То есть, изменить присяге? Я все же генерал, а не политик. И хорошо понимаю, что тот, кто предал однажды, легко предаст снова. А потому, ему не может быть веры.

И мы всерьез и даже со страхом целый день готовились к сражению? Чтобы разогнать это трусливое стадо? Что делать с ними, просто расстрелять? Неразумно, пусть получат то, что заслужили. Я смотрю на поляков, и отдаю приказ.

Мы прошли Эль-Аламейн. Впереди было всего семьдесят километров до Александрии.

Я не большой поклонник русской "альтернативной фантастики". Но помню одну книгу из этой серии, вышедшую кажется в начале шестидесятых. Там было про войну русских с каким-то соседним государством "Джорджия", правитель которой собрал многочисленную армию, с самым лучшим оружием — но когда русские вошли туда, готовые сражаться насмерть, они увидели пустые казармы, танки в ангарах, и ни одного человека, все разбежались, не желая воевать. И когда я через двадцать лет прочел это, то не счел за фантазию. Потому что помнил, как сдавалась польская армия Андерса под Эль-Аламейном, 23 мая 1943 года. [7]

7

(прим. — реальные события войны 8.8.8 на абхазском фронте — В.С.)

В.Андерс. Проданная армия (глава из кн. Проданная держава Лондон, 1950, альт-ист)

Восемьдесят тысяч отважных бойцов, четыре дивизии, танковая бригада и кавалерийский полк! Все они были проданы как римские рабы, за политическую выгоду. Что пообещал кровавый тиран Сталин англичанам, чтобы они бросили нас на убой, под танки страшного Роммеля? Не найдя повода расправиться с нами в своих владениях, кремлевский зверь нашел способ убить нас всех, оставшись чистым в глазах мировой общественности.

Я с самого начала возражал против поставленной задачи, поскольку корпус был фактически небоеспособен. Люди были измождены после заключения в сталинских лагерях, не хватало оружия, подразделения не были сплочены, курс боевой подготовки был не завершен. Но британцы нас успокоили, заявив что речь идет по сути о гарнизонно-караульной службе, три дня в пустыне, и возвращайтесь в Каир! Нам ничего не сказали про армию Роммеля, которая вот-вот будет здесь — напротив, нас заверяли, что немцы не ближе трехсот километров на запад. Потому мы даже не оборудовали укрепленных позиций, проводя время в ожидании скорого возвращения к цивилизации — когда утром 23 мая подверглись внезапному и массированному удару артиллерией и авиацией, а затем увидели не меньше тысячи немецких танков, и это были ужасные "тигры"!