Дневник Анжелики Пантелеймоновны
Шрифт:
– Конопельку – можно, – решительно говорю я. – Только не курить. Потому что курить – вредно. И вообще я не знаю, чего вы в этой конопельке нашли. У нас она по всей деревне росла, никто на нее внимания не обращал.
– Наркотики – это все вред, – убежденно заявил Петя. – Потому что от них не пахнет. Вот когда приходит рабочий выпивший, я нюхну и сразу понимаю, что на верхотуру его ставить нельзя – обязательно навернется. Но если после своих наркотиков придет окосевший, я же не учую и поставлю его наверх.
– И что будет? – интересуется Светка.
– Обязательно навернется, – довольно сообщает Петя. – Он же под кайфом и не соображает.
– Насмерть? – ужасается Светка.
– Зачем насмерть? – удивляется Петя. – Они же страховкой пристегнуты. Только замучаешься их потом наверх подтаскивать. Они как вниз падают, так сразу от нервов засыпают.
– Кошмар какой, – резюмирует Светка.
– Во-во, – подтверждает Петя. – Я же говорю, от наркотиков – сплошной вред. Уж лучше пусть пьют…
– Ну где твои байкеры? – внезапно обращается он ко мне. – Всю дорогу так и мельтешили туда-сюда, так что у меня чуть косоглазие не развилось. А как понадобились, так где они?
– Откуда я знаю, где они, – отбиваюсь я. – Может, случилось чего, или кастрюля отцепилась, и они теперь за ней гоняются… Слушай, а чего ты сам расселся-то, как барыня, – перехожу я в атаку. – Ты же четыре вечера из семи в гараже просиживаешь, все машину ремонтируешь. Уже давно должен сам в ней разбираться вдоль и поперек! Или ты чем там занимаешься?
– Я? – Петя задумался. – Ну, я же и не спорю. Просто есть некоторые повреждения, которые под силу только специалисту…
– Ну так вылезай и проверь, – решительно говорю я. – Может, наше повреждение под силу не только специалисту.
Петя недовольно ворчит, но вылезает из машины, поднимает капот и начинает долго и нудно там возиться, периодически чертыхаясь, когда касается руками нагретых частей двигателя.
– Инжектор надо прочистить, – подает голос Светка с заднего сидения.
Петя поднимает голову, смотрит на нее долгим взглядом, от которого Светка начинает ерзать на сидении, после чего он опускает голову и продолжает копаться в моторе.
– Ну? – говорю я примерно через пятнадцать минут, потому что под палящим солнцем в стоящей машине сидеть совсем неприятно.
– Подковы гну, – раздраженно отвечает Петя. – Ничего не понимаю. Все, вроде, в порядке, а машина не заводится.
Становится, понятно, что нам еще здесь – куковать и куковать, поэтому мы со Светкой вылезаем из машины и начинаем прогуливаться по обочине.
– Бог в помощь! – внезапно раздается чей-то голос, и из кустов вылезает изрядно пропитой мужик совершенно неопределенной наружности: полосатые брюки, заправленные в сапоги, белая майка, точнее, майка, которая лет пять назад была белой, полосатый пиджак, в котором мужика, вероятно, еще принимали в пионеры, и замусоленная кепка на голове. В уголке рта у мужика торчит «беломорина».
– Тут никто нам не поможет, – мрачно говорит Петя. – Ни бог, ни черт. Машина не заводится, а чего не заводится – хрен ее знает.
– Так я подмогу сделаю, – заявляет мужик. – Я по технике, нехорошо сказать, большой профессор, нехорошо сказать. У меня даже мопед есть, нехорошо сказать.
– О! – обрадовался Петя. – Мужик – с меня пузырь. Если поможешь, конечно, – поправляется он.
В глазах странного мужика загорается полное одобрение живительному термину «пузырь», он быстро направляется к багажнику, открывает его и начинает там копаться.
Петя застывает в недоумении.
– Эй, командир! – мужик высовывает голову из багажника. – Так как она, нехорошо сказать, у тебя будет ехать, когда ты мотор потерял?
– Какой, нахрен, мотор? – в глазах Пети искреннее недоумение.
– Обычный, – сообщает мужик. – Автомобильный. Автомобиль без мотора, нехорошо сказать, ездить ни … не будет. Это я тебе точно говорю, – важно сообщает мужик эти ценнейшие сведения.
– Слышь, механизатор, – говорит Петя. – Подь сюды.
Мужик послушно идет к капоту.
– А это что? – Петя показывает на мотор.
– Переставили? – интересуется мужик.
– Что переставили? – орет Петя.
– Ну, мотор, – отвечает мужик, глядя на Петя совершенно чистыми и искренними глазами. – В машине же мотор всегда сзади стоит, нехорошо сказать. У моего кума, Васьки, сзади. У Харламыча – сзади. И у председателевой жены – тоже сзади.
– Знаешь, мужик, – решительно говорит Петя. – Шел бы ты отсюда. И без тебя разберемся.
– Да как пожелаете, – отвечает мужик, ничуть не обидевшись. – Мы завсегда помочь готовы, нехорошо сказать. Я у мопеда свой мотор даже разбирал.
– Обратно собрал? – интересуется Петя.
– Пока нет, – с достоинством отвечает мужик. – Мне он пока без надобности. В город я и на велосипеде доеду.
– Ну, до свидания, – язвительно говорит Петя. – Спасибо за помощь.
– А пузырь? – интересуется мужик.
Петя с изумлением смотрит на мужика, но тот отвечает ему совершенно невозмутимым взглядом, поэтому Петя поворачивает мужика на 180 градусов и легонько пихает его по направлению к кустам. Мужик все так же невозмутимо следует в заданном направлении, но проходя мимо меня, заявляет: