Дневник Бриджит Джонс (др.перевод)
Шрифт:
11:30. Приемная продюсерской компании.
О боже! И о чем я только думала, когда всю ночь занималась сексом? Необъяснимое (поначалу) молчание Рокстера и инцидент с забытым телефоном ввергли нас в настоящее сексуальное исступление и… Короче говоря, ночью ни один из нас не сомкнул глаз. Да и о каком сне может идти речь, когда свисаешь вниз головой с края кровати, а твой мужчина держит тебя за ноги, раз за разом неистово вонзаясь в тебя? Правда, именно в этот момент…
– Мама! Мамочка!.. – И ручка двери загремела и затряслась.
Господи, что делать? Остановиться?.. Но это совершенно невозможно!..
– Ма-ама!
Рокстер
– Мама! Что это стукнуло?!
– Ничего! Все в порядке! – отдуваясь, прощебетала я. – Иду-уу!
Все еще на полу, я из лежачего положения весьма неуклюже попыталась перевернуться попой кверху, и Рокстер отчетливо хихикнул, глядя на мои экзерсизы. В следующее мгновение он снова схватил меня за ноги и втащил на кровать.
– Только смотри не пукни! – предупредил он.
– Мамочка, где ты? Почему дверь заперта?!
Соскочив на пол, я попыталась поправить на себе рубашку. Рокстер тем временем сполз с кровати и спрятался за ней.
– Иду-у! – Я отодвинула шпингалет, выскользнула в узкую щель и плотно прикрыла дверь за собой.
– Все хорошо, Билли. Я здесь, все в порядке. Что случилось?
– Мама, – проговорил Билли, удивленно окидывая меня взглядом. – Почему у тебя сиси торчат?
Но настоящий кошмар начался после того, как я отвезла детей в школу. Сначала мы с Хло пытались разобраться с расписанием на неделю – кто из нас и когда везет детей в школу, кто – забирает, а кто ведет их гулять. Потом я вымыла голову, уложила волосы феном (при этом я предположительно засыпала ванную комнату яйцами вшей в самом начале их цикла развития) и наконец отыскала на дне гардероба свое темно-синее шелковое платье, которое, разумеется, пришлось гладить и отчищать от пятен шоколада, однако, несмотря на все это, я каким-то образом ухитрилась не опоздать в офис «Гринлайт продакшнз».
И вот я сижу в приемной, жду, когда начнется встреча, и ужасно нервничаю. Я ведь так и не успела подготовиться! Здешняя атмосфера действует на меня отрицательно. Большинство офисов выглядят угнетающе, а этот к тому же напоминает галерею современного искусства. Рабочее место секретарши похоже на стоящую посреди приемной бетонную ванну, а на полу валяется лицом вниз какой-то мужик. Возможно, еще один начинающий сценарист, чье эксплоративное совещание завершилось полным фиаско.
12:05. Ах нет, это не мужик, а скульптура. Или, как теперь говорят, инсталляция.
12:07. Спокойствие и сосредоточенность. Спокойствие и сосредоточенность. И уверенность в себе. Все хорошо. Все отлично. Если бы еще только припомнить, что я там написала, в своем сценарии…
12:10. А вдруг я выиграю первую премию Британской академии кино– и телевизионных искусств за лучшую адаптацию сценария? Было бы неплохо. «Я хочу поблагодарить Талиту, Сергея, Билли, Мейбл, Рокстера и всех, кто мне помогал…» Впрочем, о них я скажу позже. «Я появилась на свет тридцать пять лет назад и никогда не думала, что буду когда-нибудь стоять на этой сцене перед уважаемым жюри, которое присудило мне высшую награду в области…»
12:12. Так, хватит витать в облаках. Нужно срочно собраться с мыслями. Самое главное что? То, что мой сценарий представляет собой современную адаптацию классической феминистской драмы. Вкратце, речь в сценарии идет о том, что Гедда не хочет стать такой же независимой и самостоятельной, как Джуд… Кто такая Джуд? Моя подруга… ах да, вы ее не знаете! Так вот –
17:00. От размышлений меня отвлекло появление рослой темноволосой девицы, одетой во все черное. Позади нее стоял какой-то невысокий парень с модной асимметричной стрижкой (волосы слева были гораздо короче, чем справа). Оба улыбались фальшиво-радостными улыбками, словно я сделала что-то не так и они хотели меня успокоить, прежде чем застрелить и положить на ковер рядом с уже замеченным мною мужчиной.
– Здравствуйте. Я – Иможен, а это – Дэмиан. Прошу за мной…
Загружаясь в лифт из нержавеющей стали (похожий на туалет в космическом корабле из фильма про будущее), мы неловко молчали, глядя друг на друга и глупо улыбаясь. Я не выдержала.
– Какой красивый лифт! – проговорила я, награждая Иможен еще одной идиотской улыбкой.
– Да, – ответила та. – Очень.
На этом разговор закончился – двери лифта открылись, и мы вышли в просторный конференц-зал, из окон которого открывался вид на крыши старых лондонских домов.
– Будете что-нибудь пить? – предложила Иможен, указывая на низкий сервант, уставленный бутылками с минеральной водой и диетической колой, блюдами с шоколадными бисквитами, «Нутрибарами» [63] и овсяным печеньем, вазами с фруктами, юбилейными коробками с миниатюрными копиями «марсовских» батончиков и круассанами (что, учитывая время суток, показалось мне довольно странным). Почетное место на серванте занимала сверкающая пластиком и хромом универсальная кофеварка.
63
Деликатесный батончик со вкусом шоколадного кекса с хрустящими кусочками сои и белком молочной сыворотки, рецептура разработана для обеспечения прилива энергии.
Я польстилась на кофе с круассаном, что создавало приятную иллюзию «энергетического завтрака». Но наслаждение угощением длилось недолго. Дверь в дальнем конце конференц-зала распахнулась, и оттуда показался высокий и весьма импозантный мужчина в строгом деловом костюме, больших очках в темной оправе и безупречно отглаженной сорочке.
– Прошу прощения, – проговорил он в пространство, не глядя ни на кого конкретно. – Телефонная конференция несколько затянулась. О'кей, что тут у нас?..
– Познакомьтесь, Бриджит, это Джордж, директор «Гринлайт продакшнз», – представила меня Иможен мужчине в очках.
И тут из моей сумочки донеслись громкие квакающие звуки. Черт! Похоже, Билли случайно изменил мой СМС-рингтон!
– Прошу прощения, – весело рассмеялась я. – Это мой телефон, сейчас я его выключу.
И я запустила руку в сумочку, пытаясь быстро извлечь из нее телефон. Но среди засохших сырных корок, конфетных бумажек и прочей дряни нащупать его оказалось непростой задачей. Мусора оказалось так много, что я никак не могла нащупать адскую квакающую машинку. Между тем все уставились на меня, а я вдруг сообразила, что это, скорее всего, не рингтон, а что-то вроде будильника. Все продолжали смотреть на меня, но я даже не чувствовала неловкости – настолько мне было не до того в моих поисках.