Дневник человека
Шрифт:
Сосед подобрал свою двустволку, беспечно позабытую у поленницы рядом с баней и простоявшую там незамеченной никем из сегодняшних посетителей.
— Чего делать будем, Витя? — спросил с некоторым трудом сосед. Мужика колотило. Отходняк он еще страшнее прихода, это если про коктейль страха и водки.
— Я пройдусь по хате. Мне… надо. Просьба у меня к вам, Степан Леонидович, большая. Домой меня отвезти. Я заплачу.
На это он покачал головой: какие, мол, еще деньги?
— Я за машиной. А вдруг еще приедут?
— Не приедут. Эпидемия это. Разбегутся менты своих домашних спасать, а кому спасать некого, найдут себе занятий и приключений. Без нас. Вояки эти все верно рассчитали, потому что знают то, чего мы с вами еще не знаем.
Почему я так уверенно рассуждал? Да как-то сама собой уверенность возникла и окрепла в голове, на основе простого факта: от советской 'ментовки' до Семеныча пять-семь минут езды. Даже на самоубийственный выстрел они приехали с часовым опозданием. А если их вызвали на первые выстрелы Семеныча, это черти когда было!
— Ладно, я за машиной. Прогрею чуток и выходи.
Вот так. Плевать, что недавно остограммился. События последних двадцати минут изрядно прочистили нам мозги от алкоголя. Еще бы и дороги от соловьев-разбойников прочистил кто. Эх, где наша не пропадала!
Отличная идея перебраться к Семенычу в добротный двухэтажный домик потеряла свою привлекательность сразу после того, как в гараже появились сразу три убитых милиционера. И труп зомби на соседском огороде. И погребальный костер. Да и вообще смысл перебираться в частный сектор? Отопление все равно центральное. Дом далеко не крепость, хотя и сложен на совесть из кирпича. Все долги розданы, прежние планы доставать из кошачьей попы не будем, лучше нарисуем новые.
Облетел дом ураганом. Схватил в прихожей сумку — накидал в нее дюжину банок тушенки, той самой, что неделю назад покупал для Семеныча в 'Ленте'. Далее к столу. Вытянул ящик с вилками-ложками на всю его настоящую длину, выломав два тоненьких гвоздика-стоппера. Потертый ПМ с запасным магазином переехал из тайничка в карман куртки.
Теперь к шкафу. В сумку полетели новые камуфляжные штаны. Старый все равно хотел их мне подарить на следующий День советской армии и военно-морского флота. Ага, здесь уже порылись товарищи по оружию, но денег не взяли. А я возьму. Все-таки ветеранская пенсия это немало. Особенно, если там не одна пенсия. Семеныч явно химичил на молочишко в свободное от алкоголизма и моего воспитания время. Не внуки же ему подкидывали на бедность? Внуков я и не видел никогда, даже на фото.
Стопка постельного белья улетела долой, освобождая дно платяного шкафа. Правая рука выкинула лезвие кизлярского складышка. Ножом с первого раза подцепил дээспэшную панель. Под ней две коробки из-под обуви. Забрал обе. Доску и белье заправил назад в шкаф. Счет шел на минуты, про пожарных-то ни я, ни Старый как-то не подумали, а зря. Столб дыма далеко видать. Сосед уже выгнал на улицу старую 'Тойоту' и обогащал выхлопом ароматы частного сектора.
Когда мы свернули на Проспект Мира, мне в голову пришла совершенно дикая мысль. Но пришла ведь, чего скрывать! Ведь ничто не помешает мне, как приедем на место пальнуть доброму соседушке в головушку. И будет у меня своя тачка и еще одно ружьишко. А у его семьи не будет кормильца и единственного защитника. А что? Теперь каждый сам за себя. Арифметика проста, кто сейчас побольше под себя подгребет, тот подольше проживет. Жесть. Было б ради чего душу губить, точнее две. Ну, на хрена мне, спрашивается, еще ружье, если я со своим еще не научился управляться, как следует? О ценности машины и вовсе говорить нет смысла. Куда ехать, если все выезды из города наверняка забиты? До первого отморозка, который не задумываясь стрельнет мне в голову из-за ружья и тачки?
— Дальше не повезу. Извини. — Сосед остановил машину. Толи учуял нехороший запашок моих мыслей. А может до него, наконец, дошло, что в лихие времена лучше находится вместе со своей семьей. Тем более, в городе постреливали. Пока редко и все больше одиночными. Мимо прокатила милицейская 'буханка' с мигалкой. Следом 'Скорая'.
— Ладно, не вопрос. — Я в самом деле был благодарен Леонидычу, что подвез хоть столько. Глянул время на экране мобильника — все события уложились в два часа. А чувствовал себя, словно машину кирпичей разгрузил. Пусть в целях банальной конспирации супротив невероятного противника пару остановок пройду пешком — плевать на усталость и внешний вид.
— Мы с Семенычем в 'Ленту' на днях ездили. Жратвы полный холодильник. В шкафу крупа, макароны, неплохой запас. В подвале огурцы и капуста. И вещи теплые возьмите, одеяла. Очень может быть, что центральное отопление вырубят до конца сезона. Дрова, там, топливо в гараже. Эти не все забрали. Тоже пользуйтесь.
Тут не щедрость взыграла. И не столько благодарность за провоз меня с багажом. В дом Семеныча возвращаться я не собирался, а вывезти оставшиеся ценности возможности не имелось. Так пусть уж лучше сосед пользуется, чем мародеры. Чего-чего, а квасить капусту и солить огурцы Семеныч умел здорово. Собираясь к нему, достаточно было взять пузырь. За закуску душа никогда не болела. Старый одобрит, если его трудами воспользуется хороший человек… Эх, Семеныч-Семеныч!
— Ага, спасибо.
Готов поклясться, теперь он чувствовал себя сукой, а не я. Ему не сложно проехать еще пару километров, а мне ковылять и ковылять по льдистой слякоти с увесистой сумчеллой. Да и не смог бы я его убить. Никак. Даже если он при мне обратился в зомби, еще вопрос, смог бы я прострелить ему башку. Или все-таки сбежал, бросив груз. Не надо таких страшных вопросов и жутких мыслей, не надо.
— Ну, бывайте.
— Удачи, Витя. Спасибо, что меня выгораживал.
Да пожалуйста. Сумку на плечо и потопал домой ножками. Благо они у меня крепенькие. И песенка еще лезла наружу все, как сейчас помню: 'а мне все пофиг, я сделан из мяса. Самое страшное, что может случицца — сожрут пи***асы'. А вот и не сожрут — ствол им в зубы!
Некогда отдыхать. Куртку и джинсы кинул в стиралку. И порошка побольше, подсохшая кровь и пара литров пота даже для сделанной с умом техники не подарок. Принял душ.
Одел черный плащ, вязаную шапочку, нацепил черные очки. Маскировка. Не исключено, что родная милиция уже идет по следу. На кого повесят три трупа? Вот-вот, поэтому повесим ка мы на левую голень нож. Под штанами не видно. Такой вот сюрприз тому, кто во мне совсем уж лоха увидит. Нож — копеечный кусок китайской стали не самого лучшего сорта с рукояткой, обмотанной нейлоновым шнуром. Брал в свое время как метательный. Такой не жалко потерять в траве или убить. Метатель ножей вышел из меня никакой, ножик не убился, а вот заточку держал хорошо. Пришлось за пару вечеров изготовить ножны из куска старых джинсов и липучек. Несколько раз даже скрытно таскал на работу и корпоративные пикники, внутри кайфуя от детства в жопе. Вот, мол, какой я крутой, на ноге ножик, а никто и не знает!
Взял в руку ПМ, покривлялся перед зеркалом. Еще бы чемодан в руку, малолетнюю Натали Портман в другую и вылитый Леон-профессионал, бля. Насчет чемодана идея здравая. В кармане или за поясом ПМ особо не потаскаешь. Не хотелось бы удивлять народ внезапно выпавшим пестиком. Через пару дней их БТРами на улицах уже не удивишь, но пока надо соблюдать осторожность. Взял сумку через плечо. В нее пару пакетов — как говорил классик, мародер без мешка говно, а не мародер — следом пистоль и запасной магазин. Паспорт, разрешение и охотничий билет до кучи. Все, готов к труду и обороне.