Дневник человека
Шрифт:
Церемонию прощания нарушили звуки сирены, тарахтение движка и шелест тормозящих колес. Во двор заскочили два милиционера в черных бронежилетах с укороченными автоматами в руках. Подчиняясь команде, мы подняли руки.
— Накликал, Старый. Накрылись твои похороны. — Прошептал я замотанному в простыню трупу.
Затем мы лежали в наручниках на мерзлой, истоптанной в кашу земле, а дяденька с автоматом, строго надвинув кепи на хмурый лоб, интересовался, зачем это мы убили одинокого старика, его собаку и собираемся их сжечь? Да еще вместе с орудием преступления. Естественно, наш вариант событий его не убедил. Видимо, он уже зачислил нас в грабители-убийцы-сатанисты-пироманы. Эта версия грела его душу и никакие аргументы, сходу приходящие
Пока первый вполуха слушал 'сказки про живых мертвецов', второй милиционер осмотрел жилище, наскоро проблевался, доложил, что увидел в доме и присоединился к старшему, чтобы вывести задержанных к УАЗику.
— Это сосед, он не при делах! — запоздало заявил я.
Довольно эгоистичная попытка стяжать себе все лавры убийцы и поджигателя позорно провалилась.
— Проверим, проверим. На выход. Не разговаривать! — скомандовал старший лейтенант.
В этот момент за нашими спинами неуклюжая фигура уткнулась в штакетник — боковое зрение стремительно прогрессировало. Все участники сцены обернулись на шум. Сквозь щели в заборе к нам тянула руки сама Смерть, избравшая своей оболочкой тело местного бухарика. Своего 'первого зомби' я запомнил надолго. Затянутые пленкой буркалы, с которыми лучше не пересекаться взглядом. Отвисшие складки кожи на лице — даже сквозь щетину пробивалась бледная немочь или как это еще назвать. На засаленной куртке — нет живого места от грязи. Он и при жизни-то стоял прямо от случая к случаю — все больше лежал по канавам, а после ухода в мир иной души, тело совсем по-сиротски скособочилось. Вот такое смертоносное тело со смещенным центром тяжести. Один укус и ты такой же. Страшно? Еще как!
— М-мать! — синхронно вырвалось у молодого мента и соседа.
Именно в эту секунду я четко сформулировал идею, навсегда и осознанно прописавшуюся у меня в подкорке: мне дико, невообразимо сильно захотелось жить! Жить несмотря ни на что!
Молодой забыл про обязанности конвойного, бросил соседа стоять на полпути, а сам, перехватив АКСУ поудобнее за цевье, приблизился на несколько шагов к забору. Старший сделал напарнику знак рукой, который можно было понять как 'стой и опусти ствол'.
Мертвяк ломился к нам на полном серьезе, нещадно обдирая бледные руки о грубые доски забора. Рукава ему мешали, цепляясь за гвозди и расщепленное дерево.
— В башку его стреляйте! — подал голос сосед. — Ну, че вы стоите?! Стреляйте!
Однако никто не стрелял.
— Ну, точно! — подал голос молодой милиционер. — Летеха знакомый на Левом [7] . час назад травил про ночной вызов в морг у этой, как ее, больнички здоровой…
— БэСээМПэ [8] . — предположил я и, судя по согласному кивку милиционера, оказался прав.
7
имеется ввиду Левый берег Иртыша. Преимущественно спальный район Омска.
8
речь идет о БСМП — больнице скорой медицинской помощи, хотя и милиционер и автор могут ошибаться
— Ага. Там пациенты рванули по домам. Двоих наших покусали. Ихних четверых завалили и только в голову. В тушку бесполезно, они потом вставали. И шли. Как, эти самые…
— Зомби. — снова подсказал я.
— Ага. Зомби. — Повторил молодой и решительно взял на прицел ходячий труп.
— Крак! — мертвец отломил вершину штакетника. Не зря Семеныч планировал ремонт забора… Что-то неразборчиво проворчала рация у старлея.
Ну, чего тянем кота за яйки, граждане, а? Мне уже страшно. Наша милиция — нас бережет, сначала в наручники, потом стережет… Насчет бережет это я приврал: менты не могли выстрелить в зомби. Он пучил бельмастые глазищи, шурудил руками с хищно выгнутыми пальцами между досок, разевал рот и непонятным образом толи сипел, толи булькал горлом. Вам, ныне живущим, это будет смешно, но они НЕ МОГЛИ В НЕГО ВЫСТРЕЛИТЬ! Они видели перед собой классический труп. Они слышали от меня и, как оказалось от своих коллег, что зомби опасен. Старлей в отличие от напарника, слышал от меня полную версию с акцентами на последствиях укуса зомби и необходимости поражать врага в голову.
— А ну-ка, придурок, прекращай хулиганить! Отойди от забора! — крикнул, допрашивавший нас милиционер и для пущей строгости поднял АКСУ.
Я истерично хихикнул: еще документики попроси предъявить!
В следующий момент мне в лицо брызнуло теплым, а глаза заволокло красным. Мозг удивился необычному звуку, который пуля извлекла из сломанной кости черепа. Главный мент, задававший вопросы, вдруг рухнул на меня всей своей тушей. Из вынесенного пулей глаза выбился фонтанчик парящей крови, и пока тело оседало на меня, успел спрятаться за воротник форменной куртки. Я безуспешно пытался спихнуть с себя кровящий труп и успешно матерился, пока, наконец, меня не стошнило. Давно пора. Блевать со скованными за спиной руками и навалившимся сверху трупом — то еще удовольствие.
Чья-то сильная рука вытащила меня за шиворот из-под трупа. Я встал на непослушные ноги и носом уперся в здоровенный глушитель. Не увидел — почувствовал.
— Раз. Два. — не слишком медленно начал отсчет чей-то хриплый прокуренный и отмороженный голос.
— Не стреляйте! Я знакомый Семеныча, не стреляйте…
— Шаришь… — равнодушно прокомментировал мое заявление все тот же голос. Запах крови перебил более мощный запах курева изо рта незримого собеседника.
Глушитель переместился и чпокнул над ухом. Судя по звукам, на заборе повис успокоенный навсегда зомби.
Неизвестный повалил меня лицом на труп мента. Через минуту оковы спали с рук и я получил возможность протереть глаза от липкой крови.
На расстоянии вытянутой руки кто-то нарисовал смешное лицо, из тех, о ком у нас во дворе говорили — 'нос картохой, губы-ласты' и 'лысая башка — дай пирожка'. Диверсант Кабан собственной персоной, если кто слышал про шедевры Гоблина. Вместо пирожка носитель лысой башки в любой момент мог угостить меня 'маслиной'. Смеяться и шутить мне совершенно не хотелось. Хотелось наоборот, заплакать и убежать. Но ватные ноги супротив пистолета в ловкой и уверенной лапе никак не рулят.
— Этот — кто? — 'лысая башка' слегка качнула головой влево, где лежал носом в землю сосед. В лежачем положении мужика удерживал одной ногой какой-то кавказец в камуфляже и с ментовским АКСУ в руках. Бывший хозяин ствола покоился под елкой. Ноги в ботинках и серых брюках рефлекторно подрагивали.
— Это сосед. Он не при делах! — крикнул я. — Отпустите его.
Глушитель чувствительно ткнул меня в лоб — видимо, мое предложение расходилось с планом 'диверсанта'.
Глупо предполагать, что во двор к Семенычу ходят посторонние люди. Вооруженные. Которым милицейский наряд израсходовать не в напряг. Эти здесь точно не чужие, по крайней мере, кавказца я вспомнил. Дело было в N-ске. Я увозил Семеныча и двух каких-то типов в масках из ангара в промзоне. Потом, тяжело дыша, наблюдал с бережка, как уходит под воду краденная машина. И напряженно ждал пулю в затылок. Напрасно. Хотели бы убить — утопили бы вместе с машиной. Семеныч в черной скатанной шапке набекрень окликнул, всучил аптечку и приставил бинтовать пропоротый ножом бок этого самого кавказца. Вместо благодарности тот еще сказал какую-то гадость 'про медсестричку'. Шутник, блин.
— Что было? Кратко! — приказал все тот же незнакомец.
Без сомнения я выступил с самым кратким докладом в моей жизни. События нескольких страниц я сжал до двух десятков слов. Очень успешно. В награду я остался жить. И сосед тоже.
Главный опустил пистолет, подошел к завернутому в простыню телу и откинул кровавый угол с остатков головы. Я следовал взглядом за ним и видел, что выражение лица лысого ничуть не изменилось. Он отложил пистолет и рванул простыню руками. Видимо нашел приметы, которые убедили скептика, что перед ним именно труп Семеныча, а не кого-то другого.